Наталья Нестерова - Бабушка на сносях

На следующий день самолет улетал вечером.

После завтрака мы с Любой собрались в магазин, чтобы поправить мой гардероб. Олег и Лешка в благородном порыве вызвались нас сопровождать.

Их порыв иссяк через десять минут нахождения в универмаге. Ходить с мужчинами в магазин так же разумно, как посещать театр, чтобы поспать в зрительном зале. Тихое канюченье быстро перешло в тоскливое бормотание: «А много еще надо купить? Обязательно мерить? Сколько вам еще требуется времени? Как, два часа??!! Это шутка? Серьезно? Под пытками столько не живут».

Олег и Лешка нам отчаянно мешали, торчали за спиной и зудели.

— Молчите или уходите с наших глаз! — не выдержала Люба.

— Кирочка! — смущенно заговорил Олег. — Вообще-то у меня здесь, в Екатеринбурге, есть одно дело, по работе. Хорошо бы встретиться с людьми.

Ты не обидишься, если я вас оставлю на пару часов?

— Только рада будет! — ответила за меня Люба.

— А мне что делать? — капризно спросил Лешка..

— Сходи в интернет-кафе, — предложила я.

— Точно! — обрадовался сын. — Маман, ты гений!

Мы договорились встретиться в гостинице, остались с Любой одни и с азартом принялись утюжить прилавки. 1 Не одежда человека красит. Согласна. Но почему тогда одежда способна уродовать человека?

В гостиницу вернулись нагруженные пакетами.

Я приняла душ, надела красивое новое белье, голубую блузку из тонкого трикотажа и сверху темно-синий джинсовый сарафан, купленный в отделе для беременных. Вместо валенок — сапожки без каблука, на натуральном меху.

Как заново родилась! Старую кожу — в мусорное ведро!

Всю жизнь у меня длинные волосы на прямой пробор, которые я укладываю узлом на затылке. В молодости меня часто спрашивали: «Вы не балерина?» Нет, просто лентяйка, которая не желает ходить в парикмахерские. Волосы — это мой резерв.

Если я их обрежу, сделаю завивку, укладку, прическу, то внешне помолодею. И уже никто не догадается, что Олег младше меня на энное количество лет.

На регистрации в аэропорту, в самолете, когда шли по проходу, я исподтишка наблюдала за реакцией окружающих на мой светлый облик. Все в порядке! На меня смотрели как на красивую женщину.

Чего лукавить, такая я и есть. С головой неполадки случаются, а в остальном хороша!

Внешнее уродство своей жены Олег сильно преувеличил. По его рассказам получалось, Лена страшнее Квазимодо. Не правда. Писаной красавицей ее не назовешь, но и отталкивающего уродства не наблюдается. Нос не правильной формы, а у многих русских идеальный нос? Глаза маленькие и близко расположены, зато великолепные густые волосы, стройная фигура и умение держать себя с достоинством, которое часто заменяет прекрасные черты.

Мы увиделись, когда Лена Пришла смотреть квартиру на Шаболовке. Она задавала только деловые вопросы (сколько метров кухня, куда выходят окна…) и тоном, в котором легко угадывалось презрение ко мне. Правильно! На месте Лены я бы вела себя точно так же, поэтому никаких обид.

С квартирами и разводами творилась полная чехарда. Поджимали сроки — мои и Ликины роды.

Олег жил у нас. Еще когда мы летели в самолете в Москву, он спросил меня:

— В твоей квартире найдется для меня лишняя зубная щетка?

— А ты не будешь меня заставлять скручивать тюбик зубной пасты?

— Зачем? — удивился он.

— Тогда, — я облегченно перевела дух, — получишь еще комнатные тапочки и подушку рядом с моей.

Он поцеловал мою ладошку и долго держал у лица.

— Почему мы не поженились раньше? — спросил Олег. — Полгода назад или сразу, как вернулись из Сочи? Потому что я кретин, — ответил он сам на свой вопрос.

— Честно говоря, у меня тоже, используя Любины выражения, голова хромает.

— Мы подходим друг другу по всем статьям, — заключил Олег.

Дурашливый разговор о кретинизме навел меня на грустные мысли. Я не стала их скрывать от Олега.

— Есть вероятность, что могу родить дауна, или прочего умственно отсталого, или с физическими дефектами. Потому что мне много лет, в моем возрасте не мамами, а бабушками становятся.

— Эту вероятность именно тебе, — подчеркнул Олег, — предсказывают врачи или она теоретическая, общечеловеческая?

— Теоретическая.

Олег нервно хохотнул (знаю я этот смешок) — простительно ввиду открывавшейся перспективы иметь ненормального ребенка. Подавил смех и решительно произнес:

— Значит, у нас будет даун, и точка!

Мое любимое старое кресло, накрытое пледом, психотерапевтическое, стоящее в углу кухни, пришлось уступить Олегу. Он приехал к нам на Шаболовскую с чемоданом, заметно смущался. Лешка и Лика, разбойники, вежливо раскланивались, но физиономии у них были как у людей, изо всех сил старающихся не шутить. Как же! Очень смешно: к маме приехал дядя жить, дядя с чемоданчиком! На кухне Олег сразу плюхнулся в мое кресло.