Франсуаза Саган: Любите ли вы Брамса? (Сборник)

— Нет, я хочу сказать: в отношении тебя… Считаешь меня чудовищным эгоистом?

Он понял вдруг, что думал об этом целый день, очевидно с тех самых пор, как накануне оставил ее у подъезда и заметил ее смятенный взгляд. Она колебалась: ни разу еще он не задавал ей такого вопроса, и, возможно, сейчас-то и наступила минута для откровенной беседы. Но сегодня она чувствовала себя уверенно, в хорошем настроении, а у него такой усталый вид… Она не решилась.

— Нет, Роже, не считаю. Правда, бывают минуты, когда я чувствую себя немножко одинокой, не такой уж молодой, не всегда могу за тобой угнаться. Но я счастлива.

— Счастлива?

— Да.

Он снова прилег на диван. Она сказала «я счастлива», и тот третьестепенный вопрос, который мучил его целый день, отпал сам собой. Вот и хорошо

— Послушай-ка, все эти случайные истории, они… словом, ты отлично знаешь им цену.

— Знаю, знаю, — подтвердила она.

Она поглядела на него, на его закрытые глаза; какой он все-таки ребенок. Лежит себе на диване, такой большой, такой грузный и спрашивает совсем по-детски: «Ты счастлива?» Он протянул к ней руку, она взяла ее в свои и села рядом. Он все еще не открывал глаз.

— Поль, — произнес он. — Поль, ты ведь знаешь, без тебя Поль…

— Знаю…

Она склонилась над ним, поцеловала в щеку. Он уже спал. Неуловимым движением он высвободил руку из рук Поль и положил ладонь себе на сердце. Она открыла книгу.

Через час он проснулся, очень оживленный, взглянул на часы и категорически заявил, что самое время идти танцевать и пить, чтобы забыть все эти чертовы грузовики. Поль клонило ко сну. Но если Роже заберет себе что-то в голову, никакие доводы не помогут.

Он привез ее в незнакомый ресторан, подвальчик на бульваре Сен-Жермен, имитирующий внутренним убранством уголок сквера, весь в пятнах теней, в грохоте бразильских напевов проигрывателя.

— Не могу я каждый вечер ходить по ресторанам, — сказала Поль, присаживаясь к столику. — На кого я буду завтра похожа. Уже и сегодня утром я еле встала.

Тут только Поль вспомнила о Симоне. Она совершенно о нем забыла. Она повернулась к Роже.

— Вообрази, сегодня утром…

Но не успела докончить фразу. Перед ней стоял Симон.

— Добрый вечер, — сказал он.

— Познакомьтесь, мсье Ферте, мсье ден Беш, — представила их друг другу Поль.

— Я вас искал, — заявил Симон. — И нашел — это хорошее предзнаменование.

И, не дожидаясь приглашения, он опустился на стул за их столик. Роже сердито выпрямился.

— Я вас повсюду искал, — продолжал Симон. — И уже думал, не пригрезились ли вы мне.

Глаза его блестели, он сжал рукой локоть Поль, которая от изумления не могла выговорить ни слова.

— Вы, очевидно, ошиблись столиком? — спросил Роже.

— Вы замужем? — воскликнул Симон. — А я-то думал…

— Он мне надоел, — громко сказал Роже. — Сейчас спроважу его

Симон посмотрел на Роже, оперся локтями о край стола, обхватив голову руками.

— Вы правы, прошу меня извинить. Кажется, я выпил лишнее. Но сегодня утром я обнаружил, что ничего не делал всю свою жизнь. Ничего.

— Тогда займитесь чем-нибудь приятным и убирайтесь.

— Оставь его, — тихонько попросила Поль. — Он просто несчастен. Всем случалось выпить лишнего. Это сын твоей… как бишь ее… Терезы.

— Сын? — с удивлением переспросил Роже. — Этого только не хватает.

Он нагнулся. Симон бессильно уронил голову на руки.

— Очнитесь, — сказал Роже. — Давайте выпьем вместе. Вы нам расскажете о ваших бедах. Пойду за стаканами, а то тут до ночи можно просидеть без толку!

Поль развеселилась. Она заранее предвкушала беседу Роже с этим юным сумасбродом. Симон поднял голову и посмотрел вслед Роже, с трудом пробиравшемуся между столиками.

— Вот это мужчина, — сказал он. — А! Каков? Настоящий мужчина. Ненавижу всех этих здоровяков, мужественных, здравомыслящих…

— Люди гораздо сложнее, чем вам кажется, — сухо возразила Поль.

— Вы его любите?

— Это уж вас не касается.

Прядка волос спадала ему на глаза, в пламени свечей резче вырисовывались черты лица: он был поразительно хорош. Две женщины за соседним столиком смотрели на Симона с каким-то даже блаженным выражением.