Ира Брилёва - Приключения стиральной машинки

На дне сундука стоял плоский деревянный ящичек. Колька аккуратно выудил его из недр сундука и опустил на пол. Я присела рядом с ним на корточки и медленно открыла покрытую темным лаком крышку. В нем, обернутые в белое полотно и ровно сложенные невысокой стопкой, лежали несколько картин, написанных на тонко выделанных шкурах каких-то животных. Я осторожно вытащила из ящичка и развернула один из портретов. На меня глянуло лицо красивой женщины со спокойным взглядом голубых глаз. Портрет был написан так мастерски, что казался почти живым. «Господи, это же, наверное, Марьюшка». Эта мысль вихрем пронеслась в моей голове.

Мы стояли в оцепенении, не в силах больше ничего сказать. Словно бы само время постучалось в двери нашего пыльного чердака и, не дожидаясь разрешения, безмолвно вплыло в это пространство, где сейчас оживали события, происходившие с целой семьей на протяжении нескольких поколений.

Олег же еще раньше нас с головой погрузился в прошлое. Не замечая ничего вокруг, он примостился около сундука и внимательно разглядывал рукописные тетради. Их было много, штук пятьдесят, а может и больше. Олег осторожно раскрывал их, прикасаясь к страницам так нежно, словно держал в руках крылья бабочкек. Он всматривался в мелкие буковки, сплошь покрывавшие эти страницы, пытаясь разобрать витиеватую вязь старинных слов. Наконец он, словно очнувшись от летаргического сна, посмотрел на нас.

— Вы представляете, что это такое, — почти шепотом спросил он. И не дожидаясь нашей реакции, ответил сам себе: — Это же открытие мирового значения. Этот сундучок — бесценный клад. — И после этого он отвернулся и снова растворился в своем сказочном непридуманном мире археологии.

Мы были потрясены всем увиденным. Но мама, насладившись нашим изумлением, словно факир в цирке удавшимся представлением, объявила:

— А теперь у меня есть для вас самый главный сюрприз. — И она, бесцеремонно отобрав у Олега очередную реликвию, поманила нас всех за собой. Мы спустились с чердака и послушно, как хорошо воспитанные дети, прошли в спальню следом за мамой.

— Понимаете, друзья. Ни один вор в мире не догадается, что русский человек может использовать старую стиральную машинку вместо тумбочки для телевизора. Оп-ля, — и она, как заправский фокусник, сдернула накидку с телевизора, который, сколько я себя помню, стоял у нее в спальне, и столько же лет не работал. Мама попросила Олега приподнять его и временно переставить на пол. Олег поднатужился, но справиться с такой махиной в одиночку не смог. — Что же вы хотите, — извиняющимся тоном промолвила мама, — телевизоры марки «Рубин» теперь, наверное, такой же раритет, как и те старинные тетради в сундуке.

— Ага, и весит, наверное, как ваш сундук, — ввернул Николай.

Колька вдвоем с Олегом, наконец, спустили стотонный телевизионный ящик на пол, и мама привычным уже жестом сдернула вторую накидку. Под ней мы увидели кофейно-коричневого цвета бочку, у которой сбоку было написано «Волга-7».

— Мой отец, Петр Кузьмич, был человеком весьма изобретательным. И, чтобы ни у кого не возникло никаких подозрений, он самолично изготовил еще в Кишме эту конструкцию. Вот она, смотрите, — мама довольно взглянула на нас, наслаждаясь произведенным эффектом.

— Боже мой, она до сих пор существует, — Коля чуть не прослезился от умиления.

— Конечно, существует. Эту стиральную машинку ему действительно вручили, как премию к какому-то там очередному Первомаю. Отец ее только немного переделал. Как сейчас говорят, модернизировал. Он заменил внутреннюю глубокую бочку на более мелкую и немного сузил ее по бокам. Так внутри образовалась довольно вместительная полость, куда он и загрузил все честно добытое им на прииске золото. Они вдвоем с дедом Кузьмой много лет на это потратили. И обидно было бы все это потерять. Но это еще не все.

— Как? — Снова прозвучало четырехголосное эхо. Мама присела около тумбочки-машинки, немного повозилась с каким-то скрытым от наших глаз механизмом, раздался тихий щелчок, и в маминых руках сверкнул огромный чистейшей воды бриллиант. Мы все снова замерли в восхищении. В который раз уже за этот день нам приходилось переживать такие необыкновенные эмоции, но мы были счастливы. Жизнь редко преподносит нам сюрпризы. Прошедший же месяц был так щедр на подарки, что мы готовы были переживать все это вновь и вновь.

— Господи, красота-то какая, — только и смогла я выдохнуть, беря из маминых рук это сокровище и рассматривая его на свет.