Дэвид Мэйн - Ковчег

— Тогда, скорее всего, Создатель сочетает в Себе мужское и женское начала. Наверное, Он гермафродит.

Моя мысль явно приводит его в смятение. Поскольку нашему спору не видно конца, я принимаю решение сменить тему. Капитан, несмотря на свои взгляды, человек сведущий и разбирается в науках о природе. Мне это тоже интересно. Однажды я говорю, что если долго плыть в одном направлении, можно доплыть до края земли и упасть вниз. Капитан улыбается, вытягивает руку и говорит:

— Это невозможно.

— Почему?

Его улыбка становится шире. Его одежды выкрашены свекловицей, в цвет его обветренных щек.

— Ты когда-нибудь видела Луну?

Путь неблизкий, и я принимаю его игру.

— Видела.

— Какой она формы?

— Она меняется, но вообще-то круглая.

— Может, ты когда-нибудь видела Солнце?

— Видела, — и, упреждая следующий вопрос, добавляю: — Оно тоже круглое.

Он кивает:

— Так что же подсказывает логика?

— Твои рассуждения неверны, — возражаю я. — Ты забываешь, что Солнце и Луна сверху, а Земля снизу.

— Где снизу?

— Здесь.

— Где здесь?

Естественно, я не знаю, что ответить. Тут любой бы смутился.

— Давай-ка я тебе кое-что покажу, — предлагает он.

Он ведет меня на нижнюю палубу, кладет на стол два лимона.

— Это Земля, а это Солнце, — говорит он. — Земля крутится вокруг Солнца, как веретено.

— Чушь.

— Более того, — усмехается он и берет третий лимон. — Вот Луна. У меня только две руки, показать не так-то просто. Точно так же, как Земля вращается вокруг Солнца, Луна вращается вокруг Земли.

— Ну да. Мне больше нравилось, как ты рассказывал о том, что у Бога есть мужские принадлежности. Какие у тебя доказательства?

— Солнце встает и заходит — вот мое доказательство. Это происходит потому, что Земля вертится вокруг Солнца.

— А почему мы не чувствуем вращения?

Он пожимает плечами.

— Ладно, — говорю. — Допустим, Луна всходит и заходит, потому что вращается вокруг нас, точно так же, как мы вертимся вокруг Солнца.

— Точно.

— Вот тебе вариант попроще. Мы стоим на месте, а вокруг нас вертятся Солнце и Луна. Земля плоская, в чем каждый может убедиться своими собственными глазами. Докажи, что я не права.

— Не могу, — он многозначительно пожимает плечами. — Но мне нравится моя теория. В ней радующая глаз симметрия, которая есть в танце. Мне нравится мысль о том, что мироздание танцует.

Значит, он еще и поэт.

— К тому же моя теория объясняет еще кое-что.

— Что именно?

Он выстраивает лимоны в линию.

— Иногда Луна проходит между Землей и Солнцем. Поскольку они одного и того же размера, Солнце на время пропадает, и Землю окутывает тьма. Ты когда-нибудь такое видела?

— Видела. Мой деверь Сим назвал бы это дурным знамением. Даже на моей родине люди приходят от этого в ужас.

— Где бы ни жили люди, затмение наводит на них страх. Хотя, сама видишь, явление вполне объяснимое.

Он расстилает на столе свиток, испещренный мелкими значками, выстроенными в колонки.

— Согласно моим подсчетам, следующее затмение произойдет ровно через две недели. Точно в полдень. — На его красном обветренном лице играет удовлетворенная улыбка. Он как ребенок, который только что справился со сложной задачкой. — Весь мир погрузится во мрак, — с удовольствием произносит он.

— Запомню, — говорю ему тоже с улыбкой, хотя внутренне содрогаюсь.

— Запомни, — кивает он. — И не забудь, кто тебе обо всем рассказал. После затмения подумай еще раз о танце, в котором кружатся небеса.

Через десять дней я высаживаюсь на северном побережье и присоединяюсь к банде северных варваров, возвращающихся после набега на южные города. Они признают во мне северянку, мне удается выдать себя за жрицу Оды, поэтому бандиты дают мне лошадь и не трогают меня. Мы едем по ночам, держась подальше от населенных мест, приближаясь к ним только для того, чтобы украсть скот. Мои спутники головорезы, одетые в волчьи шкуры; они, не задумываясь, перерезают глотку любому, кто встает у них на пути. Я прилагаю все усилия, чтобы избежать кровопролития, но дело это непростое. Я ведь жрица Оды, пьющей кровь своих врагов, а врагов у Оды немало.

Я собираюсь пробраться на север и обратиться к женщинам — главам родов с просьбой помочь мне собрать как можно больше животных. После этого я отвезу животных на юг. Спору нет, план нельзя назвать изощренным, однако, в силу сложившихся обстоятельств, других вариантов у меня нет.

Мои спутники лишены изящества, как и многого другого, но их поведение предсказуемо и с ними я в безопасности. Два дня проходят без особых происшествий, но на третью ночь мы натыкаемся на маленькое поселение в пару-тройку домов, где нам оказывают серьезное сопротивление. Три человека из банды гибнут под ударами копий. Защитники, вооруженные каменными топорами и короткими бронзовыми мечами, кидаются на нас. При свете луны идет короткая кровавая схватка. Мы превосходим защитников числом, и вскоре все они гибнут. Новых потерь у нас нет. Бандиты без промедления убивают женщин. Остались только дети — четыре девочки и два мальчика. Девочки маленькие, вряд ли у них хоть раз были месячные. Мальчикам года по четыре, может, пять.