Кихару Накамура - Исповедь гейши

Затем мне нужно было уехать на десять дней в один университет города Мидленд, и в Нью-Йорк я возвратилась 22 января. Когда мне позвонил Эндрю, у меня как раз были четыре японские ученицы, которым я давала уроки японского пения.

— Я позвонила тебе сразу, как только вернулась, и все записал автоответчик, — сказала я.

— Я до сих пор еще в Коннектикуте, но с удовольствием сегодня вечером отужинал бы с тобой, — сказал Эндрю.

Мои ученицы пришли издалека, да к тому же давно не занимались. Мне не хотелось вновь отправлять их домой ни с чем. Я не могла себе позволить отменить занятия.

Он меня сразу же понял:

— Тогда поужинаем позже, ведь мы не виделись целых две недели.

На том и порешили.

В тот вечер одна из моих учениц доставила меня на машине прямо к итальянскому ресторану Соп-trapunto на Шестидесятой улице, где мы договаривались встретиться. Сам Эндрю был уже там.

Я извинилась за столь поздний приход и даже не ожидала от себя, что вообще изъявлю желание выйти из дома в такой далеко не ранний час. Обычно мы встречались около шести или семи часов вечера, и, даже когда мы ужинали у него, происходило это не в столь позднее время. На следующий день нас обоих ждала работа, и, кроме того, вечер выдался холодным, один из тех, что предвещает снег… Как всегда, мы обсудили нашу нынешнюю работу и поболтали о том о сем. Когда он доставил меня домой, было уже двенадцать.

Как обычно, я смотрела вслед его машине, пока та не исчезла из виду. Нам не суждено было больше свидеться. Утром двадцать пятого он погиб. В автомобильной аварии. Смерть была мгновенной.

Когда мне позвонил Карл и сказал: «Эндрю мертв» — я посчитала это шуткой, и только сказала: «Ну и ну…» Но когда Карл серьезным тоном попросил меня немедленно приехать в больницу Рузвельта, меня всю затрясло, словно в лихорадке.

Я не помню, как села в такси, как добралась до больницы и когда вернулась домой. Прибыв в больницу, я узнала, что он уже умер. «Нет, нет», — запричитала я и не решилась посмотреть на него. Увидеть собственными глазами, что Эндрю мертв, было выше моих сил. Я только твердила: «Нет, нет» — выбежала на улицу и на такси вернулась домой.

Я просто не могла поверить, что он мертв.

Дома я сидела не двигаясь, только вся дрожала, а в голове царила полнейшая пустота. Сколько я так просидела, не знаю. Постепенно я стала приходить в себя. Небеса ниспослали мне столь драгоценный дар и после десяти коротких лет его отобрали. И все же я должна быть благодарна, что в мои годы еще целых десять лет я была столь счастлива.

Я рада, что не могу представить мертвое лицо Эндрю. К счастью, я его так и не увидела. Его прекрасные глаза, шелковистые каштановые волосы, сильное, мускулистое тело — до самой смерти я буду хранить в своей памяти этот облик молодого и прекрасного Эндрю.

Я расставила фотографии, где он дружески улыбается мне, и совершила поминальное бдение. Я зажгла самые дорогие курительные палочки… Эндрю особенно их любил и не уставал повторять, как чудесно они пахнут.

Супруги Б. и Карл поздно вечером позвонили мне и сообщили, когда будет прощание и похороны. Я извинилась, сославшись на жар, и не пошла. Как я буду вести себя на прощании и похоронах? Я просто не хотела верить в смерть Эндрю.

Свои занятия и лекции я отменила, сославшись на простуду, и все время оставалась дома. Я поставила телефон прямо перед собой (все еще почему-то ожидая, что позвонит Эндрю)… Мной все сильнее овладевало отчаяние. Не было никакого настроения вставать, готовить еду или есть.

В таком положении был лишь один человек, перед которым я, не стесняясь, могла бы излить свою душу, — Роберт. В Америке есть выражение «поплакаться в жилетку». Когда я с отсутствующим взглядом приходила к нему, даже не в состоянии плакать, именно Роберт готовил мне, гладил по голове и утешал, тогда как я только и делала, что заливалась слезами.

«Эндрю мертв». Поскольку до этой поры я все держала в себе, то теперь выла, как сумасшедшая. Роберт ничего не говорил и только гладил по спине. Тогда он был моим спасением. Он не говорил бесполезных слов утешения, а просто молчал, и это было для меня самое лучшее.

Позже я узнала от Карла, что Эндрю, возвращаясь после выступления в одной церкви Нью-Джерси, на полной скорости из-за неожиданно появившегося сбоку автомобиля врезался в автобус, курсировавший по скоростной автостраде Parkway State Garden, ведущей в Нью-Йорк. За рулем оказался шестнадцатилетний негр без водительских прав, а сама машина была краденой. Похоже, подросток как раз угнал автомобиль и, страшась погони, мчался как угорелый.