Я кончаю дважды. Перед глазами плывут белые мушки. Кажется, я даже кричала. На пике наслаждения он выкрикивает мое имя – молодец, что не перепутал, – и падает лицом в мои волосы.
А после мы лежим, тяжело дыша в тишине ярко освещенной комнаты. Суббота, 9 часов вечера.
– Выходи за меня, – говорит Фрэнк. Он садится и тянется за сигаретой.
– И как ты себе это представляешь? Правда, интимная жизнь у нас была бы отличная.
– Да.
– Ты очень талантлив.
– Спасибо, ты тоже хороша. Я беру себя в руки. Переворачиваюсь на живот и кладу голову ему на грудь.
– А я была похотливой самкой? Фрэнк смеется:
– Никак не успокоишься?
– Ну, Фрэнк, скажи. Мне кажется, я была ничего. Во всяком случае, страстная, если не похотливая. Да?
– Хочешь затянуться?
– Хочу.
– Нет, Стелла, ты не похотливая самка.
Я вскакиваю на кровати. Я возмущена. Оскорблена!
– Ты что, конченый извращенец? Что еще я должна сделать, чтобы ты назвал меня похотливой самкой? Черт возьми, Фрэнк, ты полная дрянь. Дай сюда сигарету.
Фрэнк гладит меня по голове и смеется.
– Наверное, я тебе в прошлый раз неверно объяснил. Похотливая самка – это телка одноразового применения. Женщина, которая сама просит секса и обожает им заниматься. Но, переспав с ней однажды, никто не захочет с ней встречаться снова. На ней свой выбор никто не остановит. Она просто похотливая самка на одну ночь.
– А я? Кто тогда я?
– Ты, – говорит Фрэнк, вынимая у меня изо рта сигарету, – ты – женщина.
– Это комплимент? – Да.
– Хорошо. – С этим разобрались. – И что теперь?
– Можешь не говорить. Уверен, что ты ужасно проголодалась, – смеется он.
– Откуда ты знаешь? Да, я очень хочу есть, просто умираю с голода.
– Пошли на кухню. Я тебя накормлю.
Он наклоняется ко мне и ласково целует в лоб.
Мы перекусили омлетом с сыром, выпили вина и вернулись в постель. Потом я уснула, а наутро проснулась в объятиях Фрэнка, к великому изумлению и радости Хани. Мы встали, пошли втроем гулять по Примроуз-Хилл и всю дорогу смеялись над всякими пустяками. Домой вернулись раскрасневшиеся и веселые. Я запекла баранину, а после обеда мы валялись на диване и смотрели кино. А вечером, уложив Хани спать, мы снова занялись этим.
Все вроде бы романтично и мило, да? За-ме-ча-тель-но. Мы были как счастливые пухленькие медвежата, которых рисуют на открытках. На мне розовый бантик, на нем – нежно-голубой. А вокруг порхают бабочки и поют птички, наши друзья.
Вот только дождливым и холодным утром понедельника все выглядит совершенно иначе. Проснувшись одна в своей постели (мы оба очень устали и договорились спать отдельно), я поняла, что есть проблемы. Появились вопросы.
Во-первых, бедняжка Луиза оставила на автоответчике три сообщения для Фрэнка и одно для меня, и ни один из нас ей не перезвонил.
Во-вторых, очень приятно сидеть и предаваться размышлениям о медвежатах, цветах и бабочках, но пора взглянуть правде в глаза. Я отлично провела время с Фрэнком в постели, но ведь это то, чем он занимается: когда Фрэнк не рисует коров, он развлекает женщин в постели. Послания Луизы – последние в длинной и жалкой череде ноющих голосов в автоответчике. И вот теперь я завершаю список, пусть пока еще и не ною в телефонную трубку. Потому что я не строю иллюзий, точнее сказать, очень стараюсь не строить иллюзий. Я – очередная зарубка на спинке его кровати, повторяю я себе. Да, зарубка. Хотя мечтать не вредно...
Нет, вредно. Я не наивная глупая девочка, а взрослая женщина, и поэтому должна смотреть на вещи трезво. Я – не более чем очередная победа, ибо все женщины в постели Фрэнка – лишь свидетельства его побед. И относиться к нему следует так же – как к очередной победе в моем списке покоренных мужчин. Как к победе над милым, умным, славным, сексуальным мужчиной, который сделал для меня омлет не хуже настоящего француза, который слизал крошки хлеба с моих губ, смеясь, но потом перестал смеяться, и...
“Но представь, – говорю я себе, унимая тоску, всплывшую при этом воспоминании. – Представь, что постепенно за завтраком станут появляться новые девушки. Подумай, как тебе будет неловко и как придется притворяться, что тебе это безразлично”.
Я – зарубка, и ничем большим для него не стану. Надо решить, что я буду делать, когда это станет очевидным фактом, и решить поскорее. Кстати, а что будет, если я еще раз пересплю с Фрэнком, так сказать, на посошок?
Звонит телефон. Фрэнка нет дома. Я знаю, что это Луиза, и со страхом поднимаю трубку.
Читать дальше