Бен Окри - Голодная дорога

* Чант — ритмическое песнопение, исполняемое хором; часто составная часть боевого ритуала.

Потом темнота выпустила его спутников. Это были отважные мужчины с блестящими лицами. Они держались за светящиеся веревки, привязанные к возвышающейся фигуре. В бешеном танце они тащили ее в самое пекло бунта. Когда шествие наконец прошло мимо, я выполз из своего укрытия. Кружась в водовороте призраков, я стал продвигаться обратно к большой дороге. Затем внезапно из темноты возникли несколько женщин, пахнущих горькими травами. Они набросились на меня и, схватив, потащили в эту рассвирепевшую ночь.

Женщины шли по улицам. У одной в руках был черный мешок, другая носила очки, третья была в ботинках. Никто не дотрагивался до женщин и, казалось, даже не замечал их. Они шли среди всеобщего смятения, словно тени или посланницы иной реальности. Я не произносил ни звука.

Только когда они остановились у перекрестка и положили белые яйца на землю, я заметил, что все они одеты в белые балахоны. Их лица были закрыты, и они смотрели в дырочки, через которые едва были видны глаза. Сделав подношения на перекрестке, они устремились дальше по улицам, мимо разрушенных домов — в лес. Они шли в кромешной тьме, тишине и тумане, в иную реальность, где гигантский Маскарад скакал на белой лошади. Лошадь скалила зубы, и глаза ее блестели как алмазы. В воздухе раздался пронзительный крик. Когда Маскарад и белая лошадь исчезли, я заметил, что лес кишит неземными тварями. Это было похоже на переполненный рынок. У многих из этих существ в глазах светились красные огоньки, легкие струйки шафранного дыма выходили из ушей, мягкий зеленый огонь горел у них на головах. Одни были высокие, другие низкие; одни были широкие, другие тонкие. Они двигались медленно, но их было такое множество, что они проникали друг в друга. Женщины шли сквозь них без тени страха.

Мы прошли мимо отрядов мужчин, которые тащили домой свои пожитки. Мы встретили женщину, сидевшую у подножия дерева, и кровь стекала у нее с головы. Женщины взяли ее с собой. Она кричала в муках. Наконец, мы остановились у устья реки, где нас ждало привязанное каноэ. Прежде чем я смог что-то сделать, женщины связали меня, втащили в каноэ и отчалили к острову, находившемуся неподалеку от устья. Они гребли в полном равнодушии, как я ни пытался протестовать. Когда я стал раскачивать каноэ, они прижали меня суровыми ногами и накрыли просторными тогами.

По прибытии на остров женщина в очках подняла меня из каноэ и отвела в хижину. На самом деле это была баня. Она меня вымыла, вытерла грубым полотенцем и натерла маслами. Она повела меня в молельню и положила на мат. Я пытался не спать той ночью и в то же время не двигаться, и в темноте мне казалось, что все статуи оживают. Я чувствовал как эти образы дышат, следят за каждым моим движением, слушают мои мысли.

Утром я оказался в пустой комнате. Я встал, но прежде, чем я подошел к двери, в комнату вошли женщины. Глаза их источали могущество. Они молчали и смотрели на меня умоляюще, словно в моей власти было спасти их жизни.

С заботливостью, удивившей меня, они отвели меня в красивый дом и разложили передо мной отборные кушанья. Они собрались вокруг и наблюдали как я ем. Когда я закончил, они одели меня в белейшее одеяние из такой мягкой ткани, что мне показалось, будто меня закутали в облако. Они прикоснулись ко мне с нежностью и покинули комнату. Я вышел из дома и бродил по острову в белом волшебстве.

Ветер веял весточками по морю. Нежный белый песочек таинственно шуршал. Я вышел за молельню и стал смотреть на волны. На обратном пути я увидел богиню острова. Это была статуя с прекрасным лицом и глазами из мрамора, блестевшими на солнце. Вокруг ее ног лежали металлические гонги, орехи кола, кусочки каолина, перья орлов и павлинов, кости животных и кости слишком крупные, чтобы принадлежать животным. Образуя полный круг, вокруг на черных блюдцах лежали белые яйца. Диковинная могучая беременность богини предстояла открытому морю.

Ночью глаза богини засветились как лунные камни. Морской ветер, проходя через ее волосы из листьев рафий*, издавал призрачные мелодии. Ночью я услышал ее пронзительные восторженные крики. Я незаметно ушел. Ее величественная беременность так впечатляюще смотрела в сторону безбрежного моря, что казалось, она должна родить бога или дивный новый мир.

* Рафия — род древесных растений семейства пальмовых. Из листьев рафии добывают длинные волокна, идущие на плетение корзин, шляп, одежды и т. д.