Джойс Оутс - Сад радостей земных

– Женщины вечно болеют, – говорит Кларк. – Не только оттого, что старые. А вот вы не такая – почему это?

Клара улыбается, а Ревир говорит:

– Помолчи-ка.

Кларк немного краснеет. Он большой, широкоплечий, ростом почти с отца. На взгляд Кречета, он уже взрослый. И какой-то тяжеловесный, ходит враскачку, так лениво и неуклюже ходят быки в прочном загоне.

– Я ж ничего худого не думал, – говорит он озадаченно.

Ревир не отвечает. Сидит и смотрит в окно, а видит ли он, что там, за окном, – непонятно. Он уже оделся, чтобы ехать: белая рубашка, галстук, темный костюм; прямо как торговый агент, они иногда летом подъезжают к дому, даже собак не боятся, им бы только добраться до Клары и раскрыть перед ней свои чемоданы, набитые всякими щетками и лаками. Чем приветливей она разговаривает, чем больше всего купит, тем больше их понаедет через неделю, как будто все агенты работают в одном месте и все друг друга знают.

– Если в машине тесно, я могу поехать с дядей Джудом, – говорит Джонатан. Глаза его сузились, он искоса смотрит на отца.

– Места хватит для всех, – говорит Ревир.

– Ну да, но…

– Мы все поедем в одной машине.

Кречет сидит, поставив локти на стол, и следит глазами за матерью. В этом длинном, толстом халате она кажется ленивой и медлительной, но минутами начинает двигаться очень быстро, то подхватит сковороду, то подденет яичницу вилкой. Если вдруг оплошает, если у нее что-нибудь подгорит, она так и грохнет сковородой о плиту, со злостью сквозь зубы втянет воздух. Только бы сегодня не оплошала и не начала чертыхаться. Ревир сразу отведет глаза от окна, сегодня это совсем ни к чему, сегодня утро для этого самое неподходящее.

– Миссис Тэйлор, ну, эта, из Тинтерна, она всегда болеет, всегда с ней что-нибудь не так, – говорит Кларк. Очень мне жалко Сэмми. Каждый раз ему надо отпрашиваться с работы, возить ее к доктору, а у нее ничего такого нет, всякому видно.

За столом все молчат. По этому молчанию Кречет догадывается: Кларк сказал что-то не то; может, заставил всех подумать о том, о чем думать не годится. Даже Роберт опустил голову и молчит. Джонатан с недоброй усмешкой уставился в стол, в одну точку, и тоже не желает поднять глаза. Когда они так молчат, значит, думают о своей матери, которая умерла. Уже два года, как умерла, даже больше, и никто никогда про нее не говорит, никогда… одна Эстер иногда произносит ее имя, да так, что Ревир медленно переводит дух, будто ему больно, но он вежливый и никогда не велит ей замолчать. А ребята о своей матери ни словом не поминают. Они все ходят к ней на могилу, и Ревир тоже, но Кречету с Кларой ходить не надо. Все-таки непонятно: почему об этой женщине нельзя говорить, что такое? Спросишь, а Клара только пожимает плечами и отвечает: «Это их дело». Когда все собираются вместе, точно ступаешь на замерзший пруд, и, если скажешь что-нибудь не то, кажется – под ногой треснуло, сейчас провалишься под лед, и никто не поможет. Кларк хоть и большой, а каждый раз говорит что-нибудь не то, и все прикидываются, будто не слышат.

Клара у плиты опять зевнула. Тряхнула головой, откинула волосы с лица, значит, плохая минута прошла; улыбнулась и говорит, будто извиняется, а сама все равно довольна собой (так всегда бывает):

– Что-то я сонная, плохо сегодня спала. Ночью разные мысли одолели.

– Напрасно ты не подождала Мэнди, она бы приготовила завтрак, – сказал Ревир.

Сказал негромко, ласково. Когда голос у него такой ласковый, сразу понятно: это он говорит Кларе. Джонатан смотрит в тарелку и чуть-чуть усмехается. С такой вот усмешкой он шепчет Кречету «ублюдок», когда они гуськом пробираются в церкви на свои места или в школе, когда он проходит мимо парты Кречета. А в другое время, когда никого взрослых поблизости нет и ничто не мешает, кажется, говори что хочешь, – вот тогда он почему-то на Кречета и не взглянет.

Если б только Джонатан его полюбил, думает Кречет, все стало бы хорошо: Роберт все делает, как ему скажет Джонатан, что Джонатану нравится, то и ему. Кларк совсем большой, он не в счет. Может, он даже не против Кречета, просто не обращает никакого внимания. Он уже кончил школу и работает где-то в городе, помогает отцу; у него своя машина. Роберт берет для ондатры капканы Кларка, а Кларк этого даже не замечает, ему все равно. Кречет следит за Джонатаном и терпеливо ждет – когда же тот на него посмотрит?

– Не огорчайся, Клара. Он был уже старый человек, этого надо было ждать, – сказал Ревир.