Джойс Оутс - Сад радостей земных

– Этот сукин сын не умеет водить машину! – заорал Карлтону брат шофера. – Вывернулся из-за поворота посреди дороги, вот спроси Франклина, сам спроси, мы не виноваты!

Карлтон отпихнул парнишку. Заглянул в машину – пусто. Тип за рулем был один. И у него только шла носом кровь, нечем было утереться, вот она и текла. Он все сидел в машине, точно прятался, а Франклин и старшой их артели вдвоем на него орали. У этого, в машине, вид был дикий, будто у пойманного зверя, лицо в крови, глаза так и бегают; то ли он и правда думал тут укрыться от толпы, то ли не мог отворить дверцу. Ее чуть не на фут вдавило внутрь, стекло разбилось вдребезги.

Осмотрели крыло грузовика. Не так уж страшно, но чинить придется. Прошлая авария тоже случилась в дождь; может, тормоза не в порядке. Когда что-нибудь такое стрясется – а с тех пор, как Карлтон с семьей вступил в артель, так было уже четыре раза, – все шумят и злятся, но через несколько часов уже ни о чем не помнят. Иногда Франклин обещает купить новый грузовик, и все ему верят, он и сам верит, а потом оказывается – это были пустые слова, но никто не удивляется, даже и не думает про это. Всем кажется: уж наверно, новая авария случится не так скоро – чем больше их было, тем меньше осталось в запасе у судьбы.

– Никого не ранило, – сказал какой-то мальчишка. Карлтон и сам видел, что никто не ранен. Тихий дождик все моросил, будто старался приглушить стук сердец, усмирить громкие голоса и лихорадочно бегающие взгляды, но Карлтона он нимало не успокаивал. Карлтон чувствовал себя обманутым. Он протолкался сквозь толпу вперед, поглядел на смятую дверцу встречной машины, потрогал разбитое окно – эка невидаль. Воображение уже нарисовало ему грубыми, резкими красками Франклина, или, может, его брата, или водителя встречной машины, или хоть кого-нибудь – мертвого, распластанного посреди дороги, но это оказался обман: все на ногах, никто не погиб, опять ничего не случилось.

Он прошел назад и взобрался в кузов. Там еще оставались несколько женщин с малышами, хотя грузовик и накренился набок.

– Кой черт ты тут торчишь? – сказал Карлтон жене.

Она стояла в машине. Круглолицая, бледная, хмурая; когда ее не было рядом, он часто вспоминал, какая она была прежде хорошенькая. Она много моложе его, хоть он и сам еще молодой. Когда они поженились, ей было пятнадцать, и он не замечал в ней никаких перемен, разве только во время беременности, а между тем, непонятно когда и как, ее место заняла вот эта незнакомая женщина с обмякшим, расплывшимся телом и обмякшим ртом.

– Ты как, цела? – спросил Карлтон.

Ему не хотелось при других женщинах показывать, что он за нее тревожится.

– Тебе-то что, – отозвалась жена.

Услыхав ее голос, он ухмыльнулся – видно, все в порядке. Несколько лет назад он поверил бы и словам, но в последнее время на слова полагаться не приходилось: Перл как-то все путала, а он этого терпеть не мог, кругом и так мало что поймешь. А она порой все забывает, даже самые простые вещи: на что потратила доллар, куда убежал меньшой, куда подевались чьи-нибудь башмаки.

Перл протиснулась мимо, толкнув его; он придержал ее за локоть.

– Пусти, я пойду погляжу, – сказала она.

– Не на что глядеть, никто не ранен. Только у одного кровь носом идет.

Перл уже хотела спрыгнуть наземь, но Карлтон помог ей слезть. Он был красен и возбужден; кроме разочарования, в нем накипало что-то еще.

– Наезжают на нас, сволочи, стервецы, – бормотала Перл. – Убивать их надо, чего-то делать надо… вы, мужчины, чего вы только смотрите?

Она была на голову ниже Карлтона, но он насилу за нею поспевал. Круглое, разбухшее тело, бледное лицо… какая она стала странная, иногда прямо жуть берет. Бывает, вдруг разъярится и кидается с кулаками на кого попало, на него, на детишек – и ведь знает, что делает, а со стороны понять невозможно, с чего это она. На ней ситцевая кофта, которую надо бы застегнуть повыше, и юбка в белую и красную клетку – юбка выглядела бы неплохо, не будь у Перл такой огромный живот.

– Вы, мужчины, могли бы управиться с такими сволочами! – Пронзительно закричала она, проталкиваясь сквозь толпу. И вцепилась в руку Франклина: – А ты кой черт не смотришь, куда едешь? И кто тебе только дал права? Пускай мой муж ведет машину, а ты ему плати, он получше твоего правит… Об ребеночке моем подумать надо? Об ребеночке об моем? – Тут она заметила человека в легковушке, он утирал окровавленное лицо краем рубахи. Перл сжала маленькие кулаки, забарабанила по капоту машины, визгливо закричала: – Ты что, разбиться хочешь? И чтоб твою машину разбило? И чтоб тебе рожу разбило? Езжай домой, поучись править, кой черт тебя носит по дорогам? Про моих детей не подумал? Гляди, сукин ты сын! – Она прижала руки к животу. – Видал, стервец? А? Какое такое у тебя право на всех наезжать?