Диана Чемберлен - Папина дочка, или Исповедь хорошего отца

— Только подумай о деньгах, — сказала мне она. Я не ответил. Сколько могли стоить наркотики, чтобы заплатить долю каждому участнику? Моя доля была, несомненно, самая маленькая.

Ряды грузовиков загораживали от меня бензоколонку, и все, что я видел, были просветы и черные полосы теней. С каждой минутой мое напряжение росло. Я вертел головой, стараясь увидеть между грузовиками кого-нибудь, следившего за нами, но все было тихо. Единственными доносившимися до меня звуками были отдаленный шум проносившейся по шоссе машины, приглушенные разговоры Саванны с Роем и шуршание очередного ящика, задвигаемого в мой фургон.

Я уже почти совсем расслабился, когда краем глаза что-то заметил. Прищурившись, я наклонился вперед. Я был уверен, что вдалеке, позади ряда грузовиков, мелькнул кто-то или что-то. Я уставился вдаль и пристально вглядывался, пока у меня не начали слезиться глаза. Я уже начал думать, что все это лишь мое воображение, когда услышал быстро приближавшиеся шаги. Там был не один человек. Я ничего не видел и, так как звуки эхом отдавались вокруг меня, не мог понять, с какой стороны они доносились.

Внезапно в полосе света, не более чем в тридцати ярдах от моего фургона, показались двое мужчин.

— Эй! — крикнул один из них. Оба они махали руками. Потом они выкрикнули что-то еще, но слов я не разобрал. Только одна мысль проносилась у меня в голове — убраться отсюда как можно скорее!

Я включил зажигание и отвалил от грузовика. Рой что-то крикнул мне, и я услышал звук выстрела. Он стрелял по этим парням. Я почувствовал, как мотнулись тяжелые, открытые двери моего фургона, когда я резко свернул мимо этих двоих, изо всех сил давя на газ. Только бы они не увидели мою рекламу, только бы они не заметили мой номер! Пули просвистели так близко, что я пригнулся. Я даже не взглянул в зеркало заднего вида, чтобы посмотреть, не попал ли Рой. Я сфокусировался на выезде и вскоре оказался на шоссе.

Я остановился, проехав примерно полмили. Сердце отчаянно стучало у меня в груди. Я вылез из фургона и закрыл задние двери, заметив коробки, разбросанные по полу нашего с Беллой дома на колесах.

Сев за руль, я снова с силой нажал на газ, пока не сообразил, что лучше бы мне не превышать скорость. Я снизил до шестидесяти пяти миль и только тогда смог услышать свое тяжелое дыхание.

Что же мне теперь делать? Я бросил Роя и Саванну с этими двумя парнями. Мне не хотелось думать о том, что там произошло. Рой и его чертов пистолет! Может быть, мне вернуться? Ни за что! Я с этим покончил. Мне нужно обратно в Северную Каролину. Они меня втянули в это дерьмо. Пусть теперь сами выбираются, как хотят.

Но у меня в фургоне на тысячи долларов кокаина, в кармане — ни цента, а моя девочка, наверно, думает, что ее папа на небе и никогда уже больше не вернется.

У меня было такое чувство, что я никогда не засну. В час ночи я еще бодрствовала, может быть, потому, что Белла просила меня не тушить свет, а я могла спать только в полной темноте. Ночника в этой квартире не было, поэтому я оставила свет в туалете, а дверь только слегка прикрыла. Беллу это удовлетворило, она заснула, полоска света падала ей на лицо, а я не сводила с малышки глаз. Стоило мне отвернуться, как я забывала, что она не Кэролайн. Мне все время приходилось напоминать себе, что в моей постели и в моем сердце разные маленькие девочки. После смерти Кэролайн я неоднократно испытывала безумное ощущение, воображая, что вижу ее на другой стороне улицы или слышу ее голос с другого конца комнаты. Но сегодня я чувствовала себя вполне нормальной. Почти довольной. Да, это была странная ситуация, но в эту ночь я думала о ком-то другом, а не о себе. Господи, до чего же я бы занята собой! До сегодняшней ночи я этого не сознавала. Все мои душевные силы уходили в мое горе, в мою боязнь возвращения на работу, в мою повседневную тоску. Сегодня я не думала о себе. Я думала только о том, как комфортнее и надежнее устроить Беллу. Тревис сделал мне подарок. Сознавал ли он это?

Мы с Беллой хорошо провели вечер. Перед ужином погуляли вокруг озера неподалеку от дома. В одном месте там был маленький мостик через впадающий в озеро ручей. Я перебежала его, затаив дыхание. Чтобы скрыть свою тревогу от Беллы, я превратила это в игру, но после той ночи на пирсе я не могла без ужаса находиться где-либо над водой. Раньше я любила нырять, но теперь от одного вида трамплина для прыжков в воду меня бросало в дрожь.

По другую сторону ручья была площадка для игр, где Белла качалась на качелях и съезжала с горки, но большую часть времени она оставалась рядом со мной, а не убегала вперед, как это делала Кэролайн. О, Кэролайн! Если бы она была немного боязливее! Если бы держалась поближе ко мне! Если бы в тот вечер я не послушалась Майкла! «Ты слишком ее оберегаешь, Эрин. Она у тебя станет всего бояться». Быть может, если бы Белла находилась сейчас с отцом, она была бы посмелее, но сейчас она только хотела держаться за мою руку, и мне это было приятно.