Джо Данторн - Субмарина

Так вот откуда взялись водоросли.

«Мощным скачком в развитии лекарственной терапии было появление „прозака“, блокирующего обратный захват серотонина в мозгу».

«Электрошоковая терапия считается наиболее эффективным способом лечения депрессии, не поддающейся лекарственной терапии».

Я также узнаю, что «в 42 % случаев плацебо оказывается столь же эффективным, как и антидепрессанты».

Помню, в прошлом году на ярмарке был игровой автомат под названием «Электрошок»: надо было сесть и взяться за проводки, и тебя якобы било током. Думаю, можно было бы использовать для создания эффекта плацебо при электрошоковой терапии.

По опыту я знаю, что на ярмарке всегда очень сложно ощущать себя несчастным. Даже в прошлом году, когда нас с Чипсом ограбили за фургоном с острой жареной свининой, это не испортило нам настроение. Тот парень тогда сказал: «Анудвттеденгипацаны», — и помахал тупым ножом с рукояткой из оленьего рога. Ему повезло: мы только что наменяли двухпенсовиков в автоматах у гавани. Вывалили ему полные пригоршни. Передние карманы его армейского пальто от медяков стали похожи на отвисшие титьки. Он медленно ушел прочь, издавая звуки как при затачивании ножей.

Ярмарка на берегу, на гравийной площадке в парке развлечений. Из окна моей комнаты видно чертово колесо. Я бегу вниз, прыгая через пять ступенек и перемахивая через перила и ограду.

На улице почти стемнело. Мама на кухне; освещенная холодильником, распаковывает пакет из «Сэйнсбери», бесформенной кучей осевший на столе.

Я решаю не мудрить.

— Мам, мы можем пойти на ярмарку как одна семья?

Она укладывает на верхнюю полку упаковку абрикосовых йогуртов.

— Будет весело! — добавляю я.

— Что-то не хочется, Ол, — говорит она и перекладывает яйца с фермы в специальные углубления в двери. — Может, сходишь с друзьями? Я дам тебе пару фунтов.

Я стою за ее спиной. Она кладет натуральный греческий йогурт — папин любимый — рядом с пластиковым контейнером для сыра. Я делаю лицо как у сиротки из приюта, подкрадываюсь к ней из-за плеча в ангельском свете холодильника и хнычу:

— Когда в последний раз мы ходили куда-нибудь всей семьей?

Она меня игнорирует. Ее рот открывается и закрывается. Она выдыхает через нос.

— Ну… — она ставит пакет с яблочным соком в дверцу.

— Мы больше не проводим время вместе, — добавляю я.

Ее глаза подрагивают — реакция на мою эмоциональную шоковую терапию.

— Не думаю, что твой папа сейчас в настроении идти на ярмарку, — говорит она. Мама закрывает холодильник; я отхожу в сторонку. Она оборачивается и обращается ко мне прямо: — Если хочешь, мы могли бы сходить вдвоем.

Пахнет сыром из пластикового контейнера. Я отвечаю:

— Нет, не думаю.

Не хотел, чтобы это так прозвучало. Она смотрит на меня, поджав губы.

Звонит телефон.

— Я подойду, — говорит она и не двигается с места. Мы слушаем, как он трезвонит. Я замечаю крошечную капельку пота у нее над верхней губой.

— Я подойду, — повторяет она и на этот раз идет. Я прислушиваюсь. Это ее подруга Марта, у которой зеленые хрустальные сережки.

В моем доме два телефона: один внизу, в комнате с пианино, и один наверху. По второму, который стоит в папином кабинете, можно слушать разговор через маленький встроенный громкоговоритель, нажав на кнопочку. Ты все слышишь, но те, кто говорят, не слышат тебя. Не могу придумать другой причины для этой кнопочки, чем помогать семьям, которые не умеют общаться.

Поднявшись в кабинет, я выдвигаю из-под папиного стола крутящееся кресло, сажусь, тянусь к телефону, который стоит рядом с компьютером, и нажимаю кнопочку.

— …встречаюсь с классным парнем из Нигерии, его зовут Куфри, — щебечет Марта.

— Ну ты даешь, Марта, — смеясь, отвечает мама. — Есть ли хоть один континент, с мужиками с которого ты не переспала?

Пауза.

— Брось, — говорит мама, — если так долго вспоминать, скажи просто: «Да».

Пауза.

— Да пошла ты, — фыркает Марта, лишь на три четверти по-дружески.

— Извини.

Пауза.

— У тебя все в порядке?

— Извини, — повторяет мама.

— Не в порядке, значит.

— Черт.

— Да ничего. В чем дело?

— Да обычное дерьмо.

— Что за дерьмо? Мама понижает голос:

— Да Оливер опять ведет себя… как Оливер.

Я кручусь на кресле и смотрю в потолок. Оливер опять ведет себя как Оливер, который ведет себя Оливер. Я вдруг осознаю грань между самим собой и тем, каким меня видят окружающие. Кто бы выиграл, если бы мы затеяли бороться на кулаках? Кто из нас симпатичнее? У кого выше IQ?