Вера Колочкова - Слепые по Брейгелю

— Хм… Представляешь, Вик, Саша мне даже не позвонил ни разу… Странно, правда? И на мои звонки не отвечает. Я уже беспокоюсь, может, случилось что? И Славка тоже молчит, как партизан…

— Зато мне звонят все время… И Саша твой… И Славка третьего дня… — вымучила из себя Вика, будто в холодную воду бросилась.

— Тебе?! Не поняла… Зачем? То есть… Почему — тебе? А мне?

— Ох, Машунь… Погоди, с духом соберусь…

Некрасивое Викино лицо стекло вниз, лоб и виски покрылись капельками испарины. Ладонь поднялась было ко лбу, но снова безвольно опустилась на скатерть, дрожащие пальцы оплели бокал с недопитым вином.

Она сидела, не понимала ничего. Даже улыбалась механически. Вот Вика припала губами к бокалу, сделала большой глоток. Еще, еще… Кадык дернулся на короткой шее, обнажилась бледная, не сумевшая загореть полоска под тяжелым подбородком. Ну же…

— Вик, да что случилось?! С ними что-то случилось, да? С Сашей, со Славкой? — спросила и сама испугалась. Захотелось ударить себя по губам… Так ведь и накаркать беду можно!

— Да ничего с ними не случилось, Машунь. Живы-здоровы.

— А… чего тогда? Почему они мне не звонят, а тебе звонят?

— Дело в том, Машунь, что… Фу, господи, язык не поворачивается… — вздохнула подруга.

— Вика?! Ну?

— Дело в том… В общем, Саша меня попросил… Вернее, поручил мне… Подготовить тебя… А я не подготовила, не смогла… Не умею я…

— Да к чему, к чему подготовить-то?

— А, ладно. В общем, он ушел от тебя, Маш. Когда приедешь, его уже дома не будет. Вот так вот…

— Погоди, я не поняла. То есть как это — ушел? Куда — ушел?

— А ты сама не догадываешься, что ли?

— Нет…

— Ну, куда обычно мужики из семей уходят?

— А… куда?

— Ладно, посиди немного… Приди в себя, перевари, обдумай. У тебя просто шок, Маш, я понимаю.

— Да какой шок, нет у меня никакого шока! Ты что, разыграть меня решила, да? Знаешь, не смешно… Нисколько не смешно! Это только представить, чтобы мой Саша…

— И тем не менее это так, Маш. Придется тебе это принять. Да, он просил меня… Ну, в общем… Поговорить. Уже перед фактом поставить.

— Хм… А почему — тебя?

— А кого еще, Маш? Я ж тебе самый близкий человек после Саши. Ой, то есть я хотела сказать… Теперь так вообще самый близкий, получается…

— Да нет! Я не то имею в виду! Он что, сам не мог мне сказать?

— Не мог, Маш, в том-то и дело. Побоялся сломаться. Ты же сразу истерику закатишь, заплачешь, обвинять начнешь, пристыживать! А так… Случилось и случилось де-факто. Истерику закатывать некому. А когда ты примешь, успокоишься немного, тогда он тебе все объяснит. А может, к тому времени уже и не потребуется никаких объяснений, мало ли, как жизнь повернет.

— Как? Как жизнь повернет? Я умру, что ли?

— Ой, Маш… Ну что ты, ей-богу! Я же не то имела в виду…

— А я как раз то. Он же знает, что я без него не выживу. Как он мог, Вик? Это… Это жестоко, если это правда, конечно. Это убийственно жестоко по отношению ко мне.

— Да, это жестоко, согласна. Но с другой стороны, Маш… Ты тоже постарайся его понять…

— Замолчи, Вик! Не надо, не говори больше ничего!

— Ну, Маш… Глотни вина, успокойся. Ну рассуди сама, ничего же страшного не произошло!

— Что?! Ничего страшного? Да меня же убили, Вик… И ты говоришь — ничего страшного?! Молчи, молчи, пожалуйста, не говори больше ничего!

Неловко дернула рукой, будто отмахиваясь от Вики, бокал опрокинулся, вино пролилось на скатерть. Прежде чем впитаться в ткань, потекло ручейком. Красиво — красное на белом, взгляд притягивает. Как кровь на снегу.

— Ну, началось… — печально констатировала Вика, набрасывая на красную струйку салфетку. — Я ж говорю тебе — успокойся…

— Вик, знаешь, ты кто? Ты подлая мерзкая тварь.

— Да, Маш.

— Ты все знала, все! И рассказала мне только сейчас! А я веселилась, в море купалась, по магазинам бегала, шмотья накупила!

— И хорошо, что бегала. Зачем бы я заранее-то? Чтоб ты десять дней подряд с ума сходила?

— Да я бы… я бы домой улетела!

— Ага! На чем? Частный чартерный рейс под себя бы подогнала?

— Ты сволочь, Вик… Подлая мерзкая сволочь.

— Да…

— Я тебя ненавижу. Не разговаривай со мной больше. Поняла?

Встала со стула, качнулась на каблуках. Дурацкое длинное платье, на подол бы не наступить. Так, в какой стороне гостиница? Кажется, там… Ох, как голову повело, до полной дезориентации в пространстве. И дышать трудно, воздуху не хватает.

— Ты куда, Маш? Погоди, я рассчитаюсь… — засуетилась, вставая из-за стола, Вика.