Генри Олди - Черный Баламут. Трилогия

Мозг этот потом долго варили в котелке, на стенках которого искусный гравер изобразил особо выдающиеся подвиги братьев во время Великой Битвы. Пар вздымался вверх, к небесам, Пандавы стояли вокруг котла и по подсказке старшего жреца усердно втягивали ноздрями жирные струйки.

От мясного запаха мутило.

После чего Царь Справедливости был во всеуслышание объявлен Колесовращателем всея Бхараты.

На следующий день Черный Баламут покинул Хастинапур, несмотря на уговоры погостить до середины весны.

Он возвращался в Двараку, столицу ядавов.

На прощание Кришна раздраженно поинтересовался у новоявленного Колесовращателя: почему брахманам было заплачено втрое против обычного?! Что, денег павлины не клюют?! Ответ был прост: от стоимости зависит святость обряда (так сказали обильные добродетелями), а по старым расценкам моления не доходили до ушей богов.

— Теперь дошли? — поинтересовался Черный Баламут, прыгая на колесничную площадку.

Колесовращатель лишь равнодушно пожал плечами.

«Это у тебя спросить надо!» — явственно читалось на его лице.

Следует отдать должное: начало царствования Пандавов было отмечено и рядом благоприятных признаков. Охотники вкупе с бортниками единодушно утверждали, что из лесов напрочь исчезли ракшасы, и — странное дело! — никто не всплакнул по безвременно ушедшим людоедам. Опять же радовало отсутствие претов в темных местах, упыри-пишачи иногда являлись беременным женщинам, а также подросткам, но показания свидетелей были абсолютно недостоверны и противоречивы, скользкие бхуты гурьбой покинули кладбища, и пучеглазые якшини не совращали больше молодых отшельников.

Впрочем, небесные апсары отшельников тоже не совращали: отнюдь не по причине стойкости ушедших от мира, а по причине отсутствия апсар.

Расстраивались только ятудханы: Живцы-веталы перестали откликаться на их зов. А тайные яджусы, пусть даже и исковерканные должным образом, действовали слабо, причем предсказать результат заранее было практически невозможно.

Увы, душевная скорбь ятудханов никого, кроме них самих, не интересовала.

В заброшенных ашрамах стали все чаще находить покойников: аскеза быстро приводила к смерти, и то, что раньше позволяло накопить море Жара, теперь влекло за собой истощение и гибель. Одним из первых погибших от истязания плоти был Видура-Законник, вестник горя сообщил также, что в пламени лесного пожара сгорел несчастный Слепец с обеими царицами. Правда, в качестве утешения было передано: пожар занялся от священного огня, разведенного каким-то подвижником, и сгоревшие по этой причине непременно обретут райские сферы.

Если не статус полубогов.

Жизнь шла своим чередом, население мало-помалу увеличивалось, дождь падал сверху вниз, деревья росли снизу вверх, коровы исправно мычали и телились, цари царствовали, с интересом выясняя, что за пределами Великой Бхараты внезапно объявились иные страны и народы, о которых раньше не доводилось и слыхом слыхивать, Второй мир становился больше, распухая жабой в преддверии ливня, зато дождаться откликов от Первого и Третьего миров не могли даже самые благочестивые из жрецов-взывателей…

А в крепкостенной Двараке тихо спивался Бхагаван Кришна, наконец уяснив суть шутки, сыгранной с ним. Величайший замысел обернулся величайшим крахом, и Баламут богохульствовал, проклиная тот миг, когда решил сразиться с Опекуном Мира его же оружием — хитростью и умением находить лазейки в стенах Закона. Ошибка заключалась в досадной мелочи, непростительной оплошности: в разнице между двумя состояниями, между Бхагом и Бхагаваном, между Господом и Господином.

Если Бхаг на благородном языке означал «Господь-Действующий», то образованная от него превосходная степень означала, в свою очередь, «Господин», «Господь-Отсутствующий». И употреблялась она в качестве крайне уважительного обращения к отсутствующему меж собеседниками человеку.

Или не-человеку.

Или… или-лили.

Ведь обращение «милостивый государь» тоже далеко не всегда означает, что речь идет действительно о государе, исполненном милости!

Заметить этот прокол в требованиях Черного Баламута, увлеченного грядущим величием, мог воистину только малыш Вишну, и по ночам Кришна вскакивал от эха:

— Дайте! Дайте ему… умоляю!

Колоссальная волна Жара — легионы душ бхактов-любовников, подарок Опекуна, треть тапаса Шивы, десятина Жара Трехмирья, — высвободившись в результате Дарования, создала новый мир.