Генри Олди - Черный Баламут. Трилогия

Наконец, на шестой день пути, впереди послышался лай собак, потянуло дымком, близняшки соскочили наземь, и ракшица упала ничком.

— Все, достаточно. Теперь пусть она убирается! — приказал старший.

Проклятый херамба недовольно засопел, но ослушаться не осмелился. Разве что отволок полумертвую ракшицу в кусты и напоследок потешил свою похоть. Странное дело: когда он наконец умчался догонять спутников, Хидимба ощутила в душе некую пустоту. Да, убийца и насильник, да, тяжел на руку и скор на расправу, да, все это правда…

Вздохнув, ракшица побрела обратно — а куда ей было еще деваться?

Спустя неделю изголодавшаяся, осунувшаяся Хидимба, еле волоча ноги, выбрела к старому логову — и тут на нее сверху упала сеть…

Вызванный лекарь вскоре подтвердил, что ракшица беременна. Это косвенным образом подтверждало ее слова, хотя… она ведь упомянула, что сожительствовала с собственным братом!

Охотники, нашедшие тело убитого ракшаса, в один голос заявляли: у людоеда был сломан хребет и правое запястье. Следы когтей, зубов или людского оружия отсутствовали.

Под обгорелыми руинами Смоляного Дома действительно обнаружили вместительный погреб с запасами контрабандного шелка. Из погреба вел полузасыпанный лаз, уводя за пределы пожарища.

Все было ясно.

Перед отъездом Карна распорядился поселить освобожденную из тюрьмы Хидимбу за городом, под строгим надзором. Даже если предположительно уцелевшие Пандавы не отыщутся в ближайшее время, ребенок, который должен был родиться у Хидимбы, вполне мог прояснить некоторые вопросы.

Градоначальник явно был озабочен решением молодого раджи, но перечить не посмел.

Ранним утром колесница Карны выехала из ворот Кагальника.

Сутин сын шел по следу.

Этого брахмана следовало еще при рождении незаметно удавить пуповиной.

И уж наверняка надо было безжалостно оставить его на обочине, а не брать в колесничное «гнездо». Он балабонил без умолку и насквозь проел Карне печенки еще в самом начале их совместной дороги. Считая себя великим знатоком «Канона Зодчих», сей бык среди дваждырожденных твердо намеревался просветить попутчика в тонкостях обустройства селений. Именно обустройства и именно селений. Что вы говорите? Не может быть! Чтобы такая исключительная тема не интересовала такого исключительного молодого человека?! — в жизни не поверю! Итак:

— Град-столица, он же Раджаданья, возводится предпочтительно на берегу реки, обустроен для многочисленных богатых жителей и имеет в центре царский дворец, а также храм Вишну при въезде в пределы!

— Угу, — кивал Карна, потряхивая вожжами и кляня себя за мягкосердечность.

— Обыкновенный град, он же Кевала, четырехвратен и украшен башнями-гопурами, изобилен сторожевыми зданиями и казармами, купеческими складами и оживленными рынками!

— Угу. — Карна со вздохом посмотрел на стрекало.

— Град же, называемый Пура, имеет храмы семи божеств, фруктовые сады и парки, смешанный состав населения — и оживлен гомоном торгующего люда!

— Угу. — Кара за убийство брахмана вдруг показалась Ушастику не столь уж тяжкой. Вечные муки? — дхик!

— Град Кхета возводится близ горы, и в нем предусмотрены жилища для шудр, обнесенные высокой оградой, вокруг града Кхарвата должны лежать плоскогорья, богатые пастбищами, град Кубджака не окружается земляным валом, град Паттана располагается рядом с водными путями…

— Все? — с надеждой поинтересовался Карна.

— Все, — согласился премудрый брахман. — А теперь вы повторите усвоенное — и мы перейдем к обсуждению восьми типов планов для крупных поселений с разнокастовым составом жителей.

— Не перейдем, — был ответ.

— Почему?!

— Потому что приехали. В эту твою… Камышуху.

— В Ветракиягриху [140], — с достоинством поправил брахман, не желая поганить рот именем родины, переведенным с благородного языка на обыденный.

Родное селение мудреца явно не принадлежало ни к одному из вышеперечисленных типов. Так, средних размеров деревенька, обнесенная палисадом. Пруды на окраине обильно заросли ряской и лотосами, к радости местных лягушек, дома обнесены ветхими плетнями, на кольях которых красуются горшки и кувшины, вовсю дымит кузня, и мычание коров благовестом разносится над полями чечевицы и «колючего» проса. Каменного строительства здесь не признавали (за исключением разве что могильных ступ). Дом построить? Раз плюнуть! Четыре столба по углам, стропила сверху, тростниковый настил у бедняков, у богатеев — черепица, пол земляной, стены сплетены из сучьев или бамбуковой щепы, а глиной можно обмазывать, а можно и не обмазывать.