О'Санчес - Побег от ствола судьбы на горе жизни и смерти

– Сам не буду, меня от одной только мысли о выпивке крутит наизнанку, отравился на сто лет вперед.

– Да ты год хотя бы продержись, я тебе конную статую поставлю из лучших сортов бронзы… От кого это потом так разит, от тебя, Патрик? Ты что, носки поменять забыл?

– Не знаю, все у меня чистое. Подкидыш, верно, истек потом и кровью да меня пропитал насквозь. А может, это как раз от твоих ног пахнет, от левой, например. Ты ведь ею какую-то парашу толок…

– Приехали. Вон его телега, Франка нашего. Точно. Где он нацыганил такую развалину, хотел бы я знать… Ты вот что. Мне придется Кукишу залепухи насчет переговоров кое-где набрасывать, если спрошу – подмахни ненавязчиво. Незачем ему все про нас знать, правильно я говорю?

– Мое дело тридесятое, гони что хочешь. Мне главное – лекарства в аптеке купить, ливер подлечить малость. Я виски почти неразбавленным пил, видимо, слизистые пожег. Тут поблизости, в двух кварталах отсюда, аптека есть. Зайдем, может? Или я один в пять секунд обернусь?

– Нет. Порядок есть порядок, согласно твоим же указаниям. Наружу выйдем через трое суток минимум. Франк с нами. Мы даже Тобика возьмем, мало ли чего: возьмут да спросят покрепче, а человек слаб… Думаю, это будет им приятным сюрпризом! – Дядя Джеймс хохотнул коротко. – Я их в гости не звал, сами напросились. А лекарства там тоже быть должны, поищешь. И автомобильную аптечку захвати на всякий случай. Пойдем, только в темпе, Патрик, в темпе…

О, Швейцария! Страна озер и банков, фондю и револьверов, многоязычная и благополучная… Над необъятной Британской империей в пору ее расцвета никогда не заходило солнце, но и мирной жизни она не знала. А крошечная и уютная «кантония», лишенная забот по защите родной земли от прежних ее владельцев, помнила слово «война» по старой привычке и потому еще, что соседи, подарившие ей свои наречия, отличались куда более неуживчивым нравом.

А на чем, собственно, зиждется благополучие сухопутной и благовоспитанной страны? Уж не на туризме ли? И на туризме, и на трудолюбии аборигенов. А еще Швейцария – финансовая печень Европы. Банки, банки, банки! В Цюрихе их побольше, чем в Лугано, к примеру…

В Лугано слишком много итальянцев. Гекатор крупно рисковал и поэтому стерегся хотя бы в мелочах: он двинулся прямиком в Цюрих с американским паспортом от Механика, стараясь уже не употреблять итальянский язык. Звался он теперь Энтони Радди.

Ранним утром, выйдя с территории Центрального вокзала, он просто пошел вдоль изумительно опрятной и не очень-то широкой улицы. Он знал из путеводителя, что называется улица Банховштрассе, что она – именно та, куда он должен был прибыть около двух лет тому назад, чтобы вместе с напарником, Червончиком гнойным, назначенным ему Дядей Джеймсом, вынуть деньги из сейфа и доставить на родину, в Бабилон, столицу Республики Бабилон, где родился и вырос Гек.

Гек решил не торопиться, благо некуда, при любом развитии событий, ознакомиться с достопримечательностями, проверить, насколько это возможно, нет ли за ним слежки, устроиться в гостинице, которая потише и подешевле. Главное же – унять трясучку нетерпения и большого страха…

Тем временем улица вывела его к небольшому симпатичному озеру, почти голубому в утреннем июньском солнце. Гек выбрал скамеечку и пристроился на ней, развернув туристскую схему. Он и так довольно четко помнил карту – изучал такую же в Бабилоне и (украдкой) освежал память в тюремной библиотеке, но сейчас ему было любопытно сравнить непосредственное впечатление от увиденного и то, каким представлялся ему Цюрих по схемам и фотоснимкам.

В реальности город выглядел не таким пряничным, но зато буквально излучал сытую и безмятежную благожелательность. Откуда-то справа забренькал колокол – с кирхи, видимо; прохихикала мимо стайка девчачьей малышни – наверное, в школу…

И Гека отпустило, судорожное напряжение исчезло, растворилось в безмятежном, чисто вымытом утре, захотелось есть и пить. Он достал из внутреннего кармана пиджака лопатник и пересчитал наличность: за глаза и за уши – одна тысяча двести сорок один доллар «гринами» и на две сотни местных франков, и мелочь в карманах. Он упорно копил и экономил деньги в тюрьме, готовя рывок, понимая, что нет смысла рассчитывать на заначку под камнем, на берегу Кастелламарского залива. А вот – случилось, повезло, можно считать, и насколько легче дышится с деньгами на кармане. Можно было бы и не ехать сюда, не рисковать, на первое время бы хватило… Гек выпил чашечку местного кофе со сливками, чтобы заесть какую-то сладкую пакость с орехами, и пустился кружить по старому Цюриху.