– А куда ты подевался, сразу после того как, ну, это?..
– Занимался одним неотложным делом, – ответил Дивни.
Я решил, что он имеет в виду одно, всем хорошо известное дело, без которого ни одному человеку не обойтись, и поэтому сказал:
– Ты мог бы и потерпеть и сделать это потом.
– Я делал совсем не то, что ты думаешь, – буркнул Дивни.
– А ящичек у тебя?
На этот раз он повернул голову ко мне, скорчил рожу и приложил палец к губам.
– Тихо, не так громко, – прошептал Дивни. – Он в надежном месте.
– В каком?
Но Дивни ответил лишь шипением и еще сильнее прижал палец к губам. Всем этим он давал мне понять, что упоминать о ящичке, даже шепотом, было с моей стороны невероятной глупостью и неосторожностью.
Когда мы пришли домой, он тут же отправился без всякого зазрения совести лишить меня моей доли денег убитого Мэтерса. Я прекрасно понимал и то, что нет совершенно никакой необходимости ждать, пока «все уляжется», потому что исчезновение старика никого особенно не удивило. В округе говорили, что Мэтерс был человеком со странностями и вообще весьма неприятной, скаредной личностью и что вполне в его духе было уехать куда-то, никому ничего об этом не сообщив и не оставив адреса.
Я, кажется, уже упоминал о том, что мы оказались в положении, когда нам приходилось пребывать в постоянной, так сказать, физической близости, и положение это становилось все более невыносимым. Я надеялся, что навязывая ему свое постоянное и слишком близкое присутствие, заставлю его сдаться, но на всякий случай всюду и всегда носил с собой маленький пистолет. Однажды в воскресенье мы сидели в кухне – кстати, оба с одной и той же стороны камина, – Дивни вынул трубку изо рта и, повернувшись ко мне, сказал:
– Знаешь, а все уже улеглось.
В ответ я только крякнул.
– Ты понял, что я имею в виду?
– Ну, никакого особенного шума никто и не поднимал, – бросил я довольно сухо.
Дивни взглянул на меня, как обычно, с начальственным и надменным видом:
– Я в этих делах разбираюсь и могу тебе сказать, что ежели поспешишь – бах, сразу и влипнешь. Тут никакая осторожность не помешает, но теперь я знаю наверняка, что все успокоилось, так что можно действовать без риска.
– Я рад, что ты так считаешь.
– Грядут отличные времена. Завтра я отправлюсь за ящичком, и денежки мы поделим вот прямо тут, на этом столе.
– Мы отправимся за ящичком вместе, – сказал я, особенно выделив первое слово.
Он одарил меня долгим обиженным взглядом и печально спросил, неужели я ему не доверяю? А я ответил, что раз мы вдвоем начинали это дело, то вдвоем должны его и закончить.
– Ну, ладно, – пробурчал он раздраженно. – Жаль, что ты мне не доверяешь, и это после того, что я здесь на тебя столько вкалывал и ферму содержал, и пивной бар. Ну да ладно, чтоб показать тебе, что я за человек на самом деле, я позволю тебе забрать сундучок самому. Завтра я скажу, где он спрятан.
В ту ночь я, как обычно, улегся спать вместе с ним в одну постель. На следующее утро настроение у него было получше и он безо всяких обиняков сказал мне, что сундучок спрятан в пустом доме самого Мэтерса, под половицами, в той комнате, что сразу направо от прихожей.
– А ты не сочиняешь? – спросил я.
– Клянусь! – торжественно воскликнул он и даже простер руку к небесам.
Я принялся размышлять над тем, что мне предлагал Дивни. А что если это просто уловка: он хитрит, чтобы избавиться от моего постоянного присутствия рядом с ним? Он меня куда-то отправит, а сам рванет туда, где сундучок спрятан на самом деле? Такая возможность, конечно, существовала, но я присмотрелся к Дивни, и мне показалось, что я впервые вижу на его лице искреннее и честное выражение.
– Извини, если вчера вечером я обидел тебя своим недоверием, – сказал я, – но чтобы показать тебе, что я зла на тебя не держу, я предлагаю тебе пойти со мной. Мы могли бы пройти вместе, ну хотя бы часть пути. Я совершенно искренне считаю, что начатое вдвоем надо и закончить вдвоем.
– Ладно, – согласился Дивни. – Хотя, в общем-то, все равно, кто из нас это сделает, по справедливости будет, если ты достанешь тот ящичек сам, ведь я так долго тебе не говорил, где он находится.
У моего велосипеда была проколота шина, и путь до дома Мэтерса мы проделали пешком. Когда до дома оставалось совсем немного, Дивни остановился у ограды и сказал, что усядется на нее и будет ждать моего возвращения, а пока суд да дело, покурит трубочку.
– Давай ты пойдешь сам, – добавил он, – и сам принесешь эту штуку. Точно тебе говорю – грядут отличные времена. Уже сегодня вечером мы будем с тобой богатыми людьми! Ищи под незакрепленной половицей в первой комнате направо от прихожей, в том углу, что ближе к двери.
Читать дальше