Григорий Котилетов - Хроника Беловодья

Вася сник, сел на свою лежанку и пригорюнился. — Ну, Янович, зря. Пропадешь ведь, и я с тобой заодно пропаду.

— Ладно, ладно. — засмеялся Португалов. — Всех не перестреляют.

— Да нам-то всех не надо. Нам-то и нас двоих, за все про все, хватит. На, держи. — он протянул Португалову узелок. — Паек наш забрал на фабрике. Тебе от Фрола привет.

Португалов развязал узелок, выложил на стол буханку черного хлеба и отломив от нее кусок, стал выщипывать мякиш, аккуратно отправляя его в беззубый рот. — Сердится еще Фрол?

— Ему не до того. Там народу нагнали, окопы рыть. А он у них за старшего. Да не пошло дело, вылезли было у моста к реке, только лопаты взяли, с того берега как сыпанули из пулемета. Ну, разбежались все кто куда. А Фролу — приказ, если людей не соберет к утру, то — в расход. А где их соберешь ночью? А утром они уж далеко будут, у кого масло в голове осталось. Так что, Фрол велел тебе кланяться и не поминать лихом.

— Однако. — покачал Португалов головой. — Бежать мне некуда, Вася. Вот в чем беда. Кто я без этой лаборатории?

— Ну, и зароют здесь. То-то радости будет. — сказал Вася. Но было видно, что он смирился с нежеланием профессора, упрямство которого было ему хорошо известно, спасаться бегством.

Португалов поднял с пола свою тетрадь и стал чиркать в ней карандашом. Глядя, как страницы покрываются строчками був и знаков, Вася подумал о том, что теперь, когда он может читать книги на всяких языках, станут ли понятны записи в этой тетради и, шлепая босыми пятками по земляному полу, подошел к профессорской лежанке и, не чинясь, заглянул в тетрадь.

— Понимаешь что написано? — с интересом спросил Португалов, вероятно, подумавший о том же.

— Буквы понимаю, и слова отдельные, а что написано, понять не могу.

— Ничего, какие твои годы. Подучишься еще.

— Дай-то Бог.

Надо сказать, что от помощника у Португалова секретов не было. Вася был его единственным собеседником, с которым можно было говорить прямо. А что до того, что многое из рассказанного не умещалось в васиной голове, то, Португалов искренне верил, что это дело наживное. Вот и теперь, он опять уронил тетрадь на пол, сложил руки на груди, и, закрыв глаза, принялся рассказывать к каким выводам ему удалось прийти.

— Чего-то тут не так. Связь с той стороной возможна и отсюда, но она носит какой-то другой характер. Вот, смотри, с этой стеной, что получается. Ничего похожего на старом месте не было. Она, то ли изменила структуру и теперь только выглядит, как кирпичная, то ли находится под воздействием какой-то силы, которая и поддерживает ее в таком состоянии. При чем, это уже не зависит от работы установки. Во всяком случае, напрямую не зависит. Я ее отключал, пока тебя не было. Ничего не изменилось. Стена, по прежнему, как стеклянная, вибрация не проходит.

Вася посмотрел под ноги. — А я ее, вроде, не чувствую.

— Это ты привык уже. — Португалов поставил на пол кружку, в которой темнел, заваренный из цветов мать и мачехи, копорский чай. Поверхность жидкости подернулась рябью. — Видишь? — Он поднял кружку и отхлебнул глоток. — Далее, на старом месте взаимодействие с той стороной было ограничено во времени. Появились — исчезли. Трое людей с этой стороны перешло на ту сторону. Один из них погиб, был убит. О судьбе двух других ничего не известно.

Португалов вспомнил, что одним из пропавших, была его жена Луиза. Раньше знание этого лежало на поверхности. Теперь он только вспоминал об этом, от случая к случаю. — Не важно. — подумал он и продолжил — Это взаимодействие было полным, то есть, та и эта сторона, как бы смыкались и начинали представлять собой одно целое. Насколько я мог разобраться, они во многом сходны. И там и тут действуют одни и те же физические законы, населяют их люди, по крайней мере, внешне, чрезвычайно схожие друг с другом. Тамошних животных я не видел, но несколько насекомых сумел поймать. Они отличаются от земных, но не очень сильно. Не более чем земные отличаются друг от друга. Примерно та же самая картина и с растительностью. Что же мы имеем теперь? Теперь взаимодействие между двумя мирами… Или сторонами, как угодно…

— Миры — красивее. — сказал Вася, не пропускавший ни единого слова, сказанного Португаловым.

— Как-то чересчур пышно. Миры… Ну, пусть так. Итак, теперь взаимодействие между двумя мирами стало постоянным, и его, так сказать, интенсивность, насколько я могу судить, тоже стабилизировалась. Однако, теперь миры эти не смыкаются. Кирпичная стенка, которую до того можно было проткнуть пальцем, теперь превратилась в непреодолимую преграду. Что же из этого следует?