Светлана Сачкова - Вадим

Лера прыснула. Вадим любовался ею и тоже смеялся.

— Молодец парень…

— Причем его на работу взяли! Потому что сумел выделиться. Но, естественно, если каждый начнет говорить то, что думает…

— О чем и речь…

Они подъехали к дому. Его было видно издалека: он стоял на лугу в окружении сотни цветущих яблонь. (Несколько лет назад Маша сказала: «Как бы хотелось встать утром и распахнуть ставни — а за окнами сад…» Типичная мечта русского литератора.) Совсем близко подкрадывался лес. За забором бродила коза.

— Козел, козел! — закричал Илюшка.

Огромная собака Снежок подбежала радостно, громко залаяла. Лидия Александровна, седая, растрепанная, в ситцевом платье в мелкий цветок, схватила Илюшку, затискав, как настоящая бабушка, которой у него, в общем-то, не было (американские родственники не в счет).

Лидия Александровна не отреагировала на присутствие посторонней красивой женщины. Молодец. Муж ее уехал в город по хозяйственным нуждам, и она одна суетилась, бегала и устраивала. Водила показывать огород:

— Тут посадили клубничку… Илюшенька будет клубничку кушать… тут смородина, вишня — вон как цветет, красота… Кабачки, морковка, редис… Все родниковой водой поливаем, никаких удобрений — только крапива перебродившая… Нечего малышу всякую гадость кушать…

Осмотрев дом и передохнув, они отправились на прогулку.

Забрели далеко; нашли пионерлагерь — заброшенный, поросший бурьяном, усыпанный прошлогодними листьями. Приземистые постройки пятидесятых годов: грязнобордовые и цвета кабачковой икры. Краска на них растрескалась и свисала причудливыми лоскутами.

Потом добрались до речки и сели на берегу; Илюшка взял длинную палку и побежал к воде. Берег был весь усеян раковинами от мидий: большинство из них были пустыми, и лишь отдельные — нераскрытыми, сгнившими.

— Это нутрии их наловили, — объяснил Лере Вадим. — Некоторые не сумели разгрызть.

Наигравшись с водой, Илюшка сел рядом и начал возиться в траве с жуками. В какой-то момент он внезапно застыл: смотрел в одну точку и, очевидно, отсутствовал. Где были его мысли? Что он там видел?

Лера прошептала, посмеиваясь:

— Моя бабка в таких случаях говорила: «Черт жопу показывает».

Илюшка сидел так довольно долго, пока Вадим не отвлек его:

— Посмотри, шмель!

Они встали и подошли к шмелю, копошащемуся в цветке. Лера погладила его мохнатую спину пальцем. При этом насекомое стало отталкивать палец какими-то средними лапами, не занятыми добычей провизии, с явно разгневанным видом: «Уйдите, отстаньте». Они засмеялись.

— Важный, — сказал Илюшка, — да, пап? Не оглянулся.

— У него голова не поворачивается, — пояснил Вадим. — Насекомые не умеют крутить головой. Наверное, ему очень вкусно. Я когда вкусное ем, меня тоже не оторвешь.

— А когда я была в пионерлагере, — начала рассказывать Лера, — у нас ребята шмелям вырывали жала и привязывали их на ниточку. И водили как бы на поводках.

— Как? — изумился Илюшка.

— А вот так. Идешь, держишь ниточку, а шмель рядом летит.

— Здорово! — Илюшка начал искать глазами шмеля.

— Не очень здорово, — строго сказал Вадим. — Они без жала не могут жить. И умирают быстро. Не жалко?

— А мне, — продолжила Лера, — мальчишки как-то раз дали шмеля без крыльев. Его звали Федя, и он жил у меня в коробочке. Я его выпускала в траву гулять, и он не убегал никогда. Только однажды мы с девчонками заигрались, я про него забыла и потом не нашла.

Обратно они пошли через лес. Лера с Илюшей собирали букет: незабудки, фиалки, «барашки», лютики.

— Ой, грибы! — вдруг воскликнула Лера и побежала разбрасывать листья.

— Что-то их покорежило…

— Просто это сморчки — вкусные необычайно.

Насобирали целый пакет — больше складывать было некуда.

Лидия Александровна ахнула:

— Вот молодцы, сколько грибов набрали! Да, Илюш? Они по всему лесу не водятся, вы не думайте… Можно весь день ходить и ни одного не найти… Только бывалые грибники знают места… А вы раз — и нашли! Значит, везунчики…

— Новичкам ведь всегда везет…

— Садитесь за стол, я щавелевый суп сварила. А грибы сейчас с луком зажарю — объедение будет…

Стол установили на воздухе, под деревьями. С яблонь в суп падали лепестки.

Когда Илюшку уложили спать на террасе и посадили Снежка охранять, Вадим и Лера уединились в мансарде. Через окно струились лучи, и пылинки медленно двигались в них, будто крошечные кораблики. Возможно, на них совершали плавание пылевые клещи. Дубовая кровать была застелена простыней в синий бутон. Далеко в углу сидел здоровенный паук и любопытно присматривался. Лера буквально трепетала у Вадима в руках, с трудом доверяя своему счастью. От нее пахло хлебом — сладкой булкой или ватрушкой. Секс, однако, оставил щемящее чувство чего-то невыраженного. Когда Вадим стал одеваться, у Леры было такое лицо, как будто она собиралась заплакать.