Наталья Нестерова - Однажды вечером (сборник)

Инна видела по тени на полу, что мама подслушивает за дверью.

– Конечно, Боречка! – шагнула в комнату Анна Петровна. – Я со всей душой, Инна тоже, не волнуйся.

– Видите ли, – Борис сжал кулаки, потряс ими в воздухе, разжал, точно готовился произнести неприятное. – Я должен уехать. Сейчас. За границу. На переговоры с поставщиками оборудования для завода. Никому перепоручить нельзя. – Он говорил быстро и отрывисто, не то себя самого убеждал, не то Инну с Анной Петровной. – Так совпало. Все склеилось, как назло. Дьявол! Я не могу бросить работу.

«Любопытно, – мысленно задалась вопросом Инна, – он нервничает, потому что не доверяет нам заботу о своей драгоценной дочери? Так ведь уже привез ее. Или это истинно мужская щепетильность: не сваливать на других свои заботы, чтобы не выглядеть беспомощным?»

– И не бросай работу, Боречка! – всплеснула руками Анна Петровна. – Мы ли не позаботимся о Ксюше. Лучше нас – никто, сам знаешь.

– Знаю, – кивнул Боря. – Но я… словом, терпеть не могу…

– Зависимости от чужого участия? – подсказала Инна.

– Да, – ответил Боря.

Все-таки переживает по причине мужской силы, а не слабости, отметила Инна. Хотя, напомнила она себе, что ты знаешь про их силы и слабости? Теоретик.

– Денег вам оставлю. – Борис принялся суетливо доставать бумажник, вытаскивать из него купюры. – Сколько надо? Этого хватит? – протянул пухлую пачку.

Тут уж обиделась Анна Петровна:

– Убери деньги! Что ж мы, из корысти?

Боря растерялся. Инна, желая облегчить его участь, тихо (и, кажется, кокетливо) рассмеялась:

– За что мне нравятся бизнесмены, так это за их убеждение, что все можно купить, оплатить, застраховать. Надо только бумажник распахнуть.

Инна пародировала Бориса. Когда ему что-то не нравилось, он говорил: «Что мне нравится, так это…» и далее следовал оксюморон, сочетание несочетаемого.

Борис понял намек, улыбнулся, попытался подхватить игривый настрой:

– Что мне нравится в студентках-психологинях, так это то, что они считают себя академиками.

Анна Петровна в очередной раз подумала: «Слушаешь их (или подслушиваешь), говорят по-русски, а про что говорят, непонятно».

* * *

Инна уходила на работу, когда Ксюша еще не проснулась. Ваня, в детский сад снаряжаемый, хотел увидеть девочку, которая теперь у них будет жить. Но мама и бабушка в один голос велели говорить тихо, чтобы гостью не разбудить, а наиграется он с Ксюшей вечером.

– Я ей пистолетом выстрелю, – подталкиваемый к двери, бурчал Ваня, которому совершенно не нравилась забота мамы и бабушки о посторонней девчонке.

Анна Петровна позвонила Инне около двенадцати, в большую перемену.

– Инночка, доченька! – глухо и торопливо говорила мама. – Не знаю, что делать. Это такой ребенок… такой…

– Мама, я тебя плохо слышу.

– Трубку рукой прикрываю. Инна! Разве я не умею с маленькими девочками обращаться? Ты у меня выросла…

– Мама, что с Ксюшей плохо?

– Все! Умываться – ни в какую, это – ладно. Сама даже трусы надеть не хочет – наряжай ее. Тоже ладно, пусть. Но Ксюша ни кашу, ни творожок есть не хочет. Подавай ей чипсы, кока-колу и эти… ганбергуры.

– Гамбургеры, – машинально поправила Инна, поразившись тому, что ребенок пробовал пищу, абсолютно для него запрещенную. – Мамочка, если Ксюша поголодает до вечера, ничего с ней не случится.

– Но девочка все время канючит, просится к Люсе.

– К маме?

– Нет, кажется, к няне. Или черт их разберет. Инна! Такой ребенок! Никогда не ожидала. У меня уже давление сто шестьдесят на сто.

– Мама! Слушай меня внимательно! Первое, выпей лекарство. Второе, поставь Ксюше мультфильмы, пусть сидит и смотрит.

Телевизор – средство антипедагогическое, но совершенно беспроигрышное.

– Уже включила, – призналась Анна Петровна. – В Ксюшином багаже этих мультиков прорва. Да какие жуткие! Нечеловеческие твари по экрану пляшут, не то жабы, не то…

– Мамочка, у меня урок начинается. Итак, повторяю: выпей лекарство и смотри, чтобы девочка не поранилась, об остальном не беспокойся. Целую. Через пару часов я дома.

Инна предположить не могла, что пятилетняя девчушка может вымотать силы и нервы до предела. Каприз на капризе и капризом погоняет. Ксюша сама не знает, чего хочет, ноет, плачет, на Ванечку кричит: «Чтобы я его не видела!» – буржуйская дочь отгоняет сына дворни. Хороши привычки!

Ксюша, ангелочек с золотистыми кудрями, довела Инну до белого каления. На Ксюшу не действовали никакие из известных способов воздействия на детскую психику – от игр в королевский замок до угроз «пальчики почернеют, если кашу не будешь есть». Внимание Бориного ребенка удерживалось не более пяти минут – на чтении книжки, на мультике, на игре в пиратов, в принцесс, в зверинец (не передались отцовские гены).