Джон Брэйн - Жизнь наверху

— От одной приятельницы-актрисы? — повторил Тиффилд.— Если бы только я был помоложе…— Он крякнул.— Пожалуй, я не откажусь еще от одного мартини. Я заслужил его, по правде сказать. У вас, у молодежи, приятельницы-актрисы, а у нас стакан джина… так уж оно повелось…

— Вы в самом деле?..

— Да. А потом мы подумаем насчет обеда. Она живет в Лондоне, эта ваша приятельница-актриса?

— В Кенсингтоне,— ответил я.

Он покосился на блондинку.

— Ее показывали по телевизору,— сказал он и назвал ее имя.

Мне никак не удавалось припомнить, где я видел эту ультрасовременную кошачью мордочку, но, услышав ее имя, вспомнил сразу. Примерно с полгода назад оно было во всех газетах: «Злоупотребление алкоголем. Жена делает карьеру. Муж опускается на дно».

У Тиффилда блестели глаза.

— Странную жизнь ведут эти люди,— с удовлетворением заметил он.

— Некоторые из них — да,— сказал я.

Джин не попадала дважды в газеты как ответчица в бракоразводном процессе и не сжила еще со света ни одного мужа, но ведь Джин не сделала еще и настоящей, головокружительной карьеры. И Джин, когда у нее долго нет ангажемента, всегда может возвратиться в Уорли и заняться домашним хозяйством: она работает с предохранительной сеткой, ей нечего бояться.

Я снова поглядел на блондинку. Один из мужчин что-то говорил ей, и она, слушая, наклонилась вперед. Ее черное платье было так сильно декольтировано, что казалось просто невероятным, как оно еще может прикрывать грудь. Я отвел глаза. Мне было как-то совестно испытывать к ней вожделение. Я знал, что́ сделало таким пустым и безжизненным ее лицо, знал, чего это стоит — балансировать на туго натянутой проволоке там, наверху.

— Обворожительна,— сказал Тиффилд.— Будь я помоложе, я бы спросил вас, нет ли у вашей приятельницы хорошей подружки.— Он вытащил из кармана часы.— Пять шиллингов,— сказал он.— Пять шиллингов в тридцатом году. И с тех пор ни единого пенса не было истрачено на починку. Они будут ходить еще долго после того, как эта игрушка, которую вы носите на руке, откажется работать…— Он уставился на часы.— Такие часы подымают дух, я верно вам говорю. Однако время летит. Да, время летит. Нам в самом деле пора подумать об обеде.

Он подумал об обеде весьма основательно и не без успеха, начав с foie gras [1] Гусиная печенка ( фр. ). . Здесь в первый и последний раз он проявил некоторую нерешительность, не зная, не отдать ли предпочтение икре. Затем он перешел к форели, цыплятам en cocotte [2] Цыплята в кастрюльке ( фр. ). и crêpes suzette [3] Очень тонкие воздушные блинчики ( фр. ). . За обедом он разговаривал мало и ел очень сосредоточенно, заткнув салфетку за воротник. Между переменами он курил мои сигареты и выпил львиную долю вина — рейнвейна, vin rosé [4] Сухое розовое вино ( фр. ). и мадеры. Я не участвовал в выборе вин, он заказывал их по своему вкусу, и всякий раз, как на столе появлялась новая бутылка, я удостаивался небольшой лекции, в которой он разъяснял мне, почему его выбор пал именно на это вино.

Нам была хорошо видна танцевальная площадка, и в этот вечер там танцевало очень много молодежи. Девушки обменивались партнерами — казалось, они все хорошо знают друг друга и собрались сюда, чтобы вместе что-то отпраздновать. Никто из них не был здесь по долгу службы, все они тратили свои личные деньги, и для них этот вечер был приятным событием; они веселились, им будет чем вспомнить эти танцы в «Савойе». Одиннадцать лет назад в Дафтоне я регулярно посещал ресторан «Локарно». Там я сидел за столиком на балконе, пил, ел и смотрел на танцующих. Я ел сосиски, пил чай или кофе, и костюм мой стоил не тридцать пять гиней, а что-то около десяти. Но тогда я тоже ходил туда как частное лицо и тратил свои личные деньги. И я был волен в любую минуту присоединиться к танцующим.

Я отодвинул в сторону свои crêpez suzette. Тиффилд поглядел на меня поверх пустой тарелки.

— Вы даже не притронулись к ним,— сказал он с некоторым укором.— Нет аппетита, мой мальчик?

— Я не голоден,— сказал я и стал смотреть на танцующих. Юбки женщин развевались в румбе. Нет аппетита, лошадка потеряла аппетит, служащий фирмы потерял аппетит, зятек потерял аппетит…

— Вы должны это съесть,— сказал он.— Это совершенно восхитительная штука.— Он все еще держал в руке вилку.

— Не сомневаюсь,— сказал я.— Но я не в состоянии больше есть.

— Вы же ничего не ели,— сказал он.— Апельсиновый сок и омлет — это не обед.— Он алчно поглядел на мою тарелку.— Это же пропадет,— сказал он.