Степан Калита - Сполохи детства

Однажды мои приятели придумали весьма безобидное развлечение — налепить и расставить на дороге глиняных человечков. Машина проезжала — и давила кого-нибудь из них. Пока она ехала, мальчишки прятались в засаде. Я усовершенствовал затею, подумав, что в человечка запросто можно вмонтировать острый гвоздь. Забава сразу приобрела для меня остроту и интерес… Водитель пострадавшего автомобиля долго гнался за нами, поймал нашего приятеля Мишу и отвел его к родителям. Им пришлось оплатить шиномонтаж…

Однажды на водохранилище мы с Лехой обнаружили прибитый к берегу плот и длинный шест на нем. И немедленно отправились в плаванье. Посреди водохранилища, очень далеко от берега, лежала старая ель. Должно быть, ее повалило во время недавней бури и отнесло к середине водоема. Здесь она зацепилась ветками за дно, все поросшее бурыми водорослями. Леха бесстрашно ступил на древесный ствол и пошел по нему от плота. Когда он обернулся, я, радостно хохоча, уже отчалил, изо всех сил упираясь шестом в дно. Отплыв подальше, я принялся махать своему другу и едва живот не надорвал, корчась от смеха, наблюдая, как он бегает вдоль елки и умоляет меня вернуться. Плавать на водохранилище было категорически запрещено, как и ловить рыбу, к тому же стоял поздний август — и было довольно холодно… Я и не подумал вернуться. Подогнал плот к берегу, еще раз махнул Лехе — его было едва видно — и поехал домой обедать. От радости совершенного вредительства я изрядно проголодался.

Отобедав, в отличном настроении, я вернулся обратно, предвкушая, как будет ругаться мой друг, когда я стану вытаскивать его с елки. Выйдя на берег возле плота, я порядком струхнул. На дереве Лехи не было. Не видно его было и на спокойной водной глади. Меня прошиб холодный пот — неужели решил добираться вплавь, и… утонул?! Я оседлал велосипед и со всей возможной скоростью помчался домой к своему другу. Выяснилось, что он уже там. С ели его снял инспектор рыбнадзора на моторной лодке и, проведя суровую беседу, отпустил на все четыре стороны. Поскольку Леха обладал добрым и покладистым характером, на меня он совсем не обижался…

Долгие годы, точнее — каждое лето — я лелеял ограбление местного сельпо. Но даже для меня в те годы было понятно, что за такое нам обязательно что-нибудь будет. И простой поркой дело не ограничится. К тому же, я вовсе не собирался лезть в магазин сам. Мне нужны были исполнители. Я же готов был представить им фактически безупречный план. И если бы все прошло, как я планировал, мы завладели бы целой горой пива. Всего и нужно было забраться на чердак, окно туда никогда не закрывалось, и через дощатый потолок с помощью «кошки» подтянуть к себе ящик. После чего переложить пиво в сумки — и слезть с крыши. «Кошку» я самолично соорудил из гнутых гвоздей и прочной бечевки… Исполнители нашлись в один из дачных сезонов. Мой приятель по имени Сережка и мой двоюродный брат Гена, который к тому времени уже поступил в университет. Он был старше меня на пару лет, но интеллектуально, как видите, сильно отставал.

Вместо того, чтобы просто тягать ящики, эта парочка решила с чердака проникнуть внутрь — поскольку в магазине стоял сейф. Они стали отдирать потолочные доски. Скрежет привлек местных жителей, и они вызвали милицию. В результате, Сережу и Гену повязали. Их увозили с ограбления в наручниках — как опытных рецидивистов. «Кошка» стала вещественным доказательством — что кражу они планировали. К тому же, немедленно выяснилось, что в районе совсем недавно было ограблено несколько продовольственных магазинов. Так что все эти кражи со взломом очень удобно было повесить на парочку идиотов… Понятия не имею, сколько денег заплатили родители, чтобы отмазать юных грабителей, но, вероятно, очень немало. Во всяком случае, дальнейший путь их с криминалом никак не был связан. Мой двоюродный брат — вполне достойный отец семейства. Пузатый и спокойный. Ограбление сельпо вспоминать не любит. Хотя я регулярно ему напоминаю эту историю.

Вообще, на даче Гена появлялся нечасто. Предпочитал проводить время в городе. Его родители предоставляли ему куда больше свободы, чем полагалось мне. Мы не были сильно дружны, и когда Гена приезжал, могли переносить друг друга ровно два дня. После чего начинали ругаться. Поводы находились сами собой.

Отец Геннадия, мой дядя, увлекался радиоэлектроникой, и в один из приездов Гена притащил с собой пару раций — чтобы переговариваться на расстоянии. Мы немедленно разбились на пары (он — с Мишей, я — c Лехой) — и разбрелись по дачному поселку, проверяя рации на дальность. «Прием! Это Степа! Ты меня слышишь?» «Прием, я тебя слышу!» Так продолжалось примерно с полчаса, пока из рации вдруг не раздалось: «О черт! Бегите!» После чего на все мои: «Прием! Прием!» брат больше не отвечал. Ничуть не встревожившись — должно было случиться что-нибудь посерьезнее, чтобы затронуть нашу беспечность — мы направились к дому. Миновали овраг, прошли еще метров двести, как вдруг увидели стремглав бегущего к нам худого мужчину с бородкой. Он напоминал молодого Ленина, с растрепанной редеющей рыжеватой шевелюрой. На шее незнакомца болталась рация Геннадия. Он схватил меня за плечи и заорал что было сил: