Пока Джонни тупил на тему, что его снова развели, и как теперь объяснить Леночке, что три тысячи — это слишком за шапку для него, учитывая что она и так это знает, а просто хотела его развести… она развела его ещё раз. И сделала она это очень просто, попросив ещё до того, как они вошли в ТЦ, деньги на платьице. Он спросил: сколько оно стоит? Она ответила: пять тысяч. Когда он попытался ей сказать, что дороговато, она начала капризничать в довольно грубой форме, в очередной раз пыталась его заставить повторять за ней, что жлобство и жмотство это плохо, и он замолк. А как и насколько его развели, Джонни понял, когда узнал, что купленное Леночкой платьице стоит всего две тыщи с небольшим. Остальное же, очевидно, она положит себе в карман на разные мелкие расходы. Самое обидное состояло даже не в том, что ему было жалко для неё этих денег, а в том, что складывалось впечатление, что она стреляет их не потому, что ей действительно необходимо, а просто с тем, чтобы развести его на некую сумму и потом её освоить.
Всю дорогу домой он думал о том, как унизительно позволять такое отношение к себе. Вечером Джонни написал Леночке смс, в которой изложил свою позицию. Смысл её ответа был таков: возьми себя в руки. Такой ответ, однако, разозлил его ещё больше. Получалось, что просто воспринимала его так, словно он ей истерику устроил. Немного взяв себя в руки, насколько он мог это сделать, Джонни понял, что ситуация ясна, и ему необходимо принять окончательное решение. Поскольку он чувствовал, что Леночка уверена в его моральной слабости и неспособности прекратить в одностороннем порядке контакты с ней, Джонни старался выбирать как можно более неприятные формулировки, с тем, чтобы уже закончить с ней раз и навсегда. В итоге он написал примерно следующее: «Мне очень жаль, что природа обделила тебя способностью уважать и любить другого человека, наделив вместо этого талантом обманывать и использовать тех немногих людей, которые относятся к тебе по-человечески. Но я тебе не лох и не жертва, поэтому не собираюсь больше принимать в этом никакого участия. Поскольку мы с тобой больше никогда не увидимся, не надо покупать мне подарок, просто оставь себе деньги, раз они тебе так нужны, что ты ради этого каждый раз придумываешь новую, изощрённую ложь. Всего хорошего». Естественно, никакого ответа на это он уже не ждал. И только на следующий день днём неожиданно его счёт мобильного телефона пополнился на две тысячи рублей. После чего пришла смс с хорошо знакомого номера: «Всё, что у меня осталось от твоих денег, я положила тебе на телефон. Вот теперь действительно, всего хорошего».
Будучи невротиком, умеющим приписать любой ситуации как можно более негативную интерпретацию, Джонни посмотрел на этот жест как на прощальный и весьма эффектный плевок ему в морду. В самом деле, для Леночки, которая, вероятно, помимо него разводила на деньги ещё целую армию добрых и доверчивых людей, плюс минус две тысячи ничего особо не значили. Для него же эти деньги, которые пришли даже не ему лично, а фактически его оператору мобильной связи, были лишь ещё одним болезненным напоминанием о том, что ему и позвонить-то некому. Так была окончательно закрыта эта тяжёлая и противоречивая страница его жизни.
Хочу я любимой быть тобой,
И больше никем другим,
Любимой тобою быть одним!
Чтобы целовал меня лишь ты,
И больше никто другой,
Хочу целоваться лишь с тобой!
Как можно стремиться
К чему-нибудь выше,
Чем только услышать,
Что ты стал моим!
Песня «Я хочу быть любимой тобой» в исп. Мэрилин Монро прозвучавшая в к/ф «Некоторые любят погорячее» (в сов. прокате «В джазе только девушки»)