Наталья Никишина - Женское счастье (сборник)

Тут уж Женька не выдержала и прыснула на нее сладкими, томными духами. Таких запахов Аида просто не выносила, а потому побежала в ванную отмывать «эту гаремную вонь», как она выразилась.

Ехали на Сережиной «Ниве». Он водил машину мастерски, впрочем, он все делал отлично: стрелял, строил, целовал. Женька любила смотреть на его красивые руки, свободно лежащие на руле. Но на сей раз пришлось сесть сзади, с Аидой: на переднем сиденье устроился очередной бойфренд подруги с претенциозным именем Мишель. «А нельзя ли просто Миша?» — поинтересовалась при знакомстве Женя. Мишель кокетливо вздохнул: «Ах, нет, Мишель — это, знаете ли, моя сущность…» Такая тинейджерская сущность была у всех Аидиных мальчиков. Одетых, как волнистые попугайчики, и трещащих, как попугайчики же. Аида их не третировала, кормила, одевала и относилась с небрежной нежностью… «Зачем они тебе? — еще в былые времена совместной работы поинтересовалась Женя. — Неужели ты не можешь найти нормального сильного мужика?!» Аида, привычно щелкнув зажигалкой, ответила, глядя мимо Женьки, куда-то в прошлое: «Видишь ли, Женюра, однажды, когда я была такой, как ты, в темном переулке мне повстречались несколько очень сильных мужчин… Трое агрессивных, самоуверенных самцов… С тех пор мне нравятся только слабые».

Всю дорогу Мишель уговаривал Сергея дать ему порулить и выплескивал потоки довольно дельной информации, но когда вокруг потекли нескончаемые леса, то и он замолчал, завороженно всматриваясь в темную древесную глубину… Приехали во второй половине дня. Открыли дом, оглядели заросший двор и запущенный сад. Дом был обычный, одноэтажный, но таинственно-прекрасный, весь в тени огромного ореха, закрывавшего кроной половину двора. Сергей купил его несколько лет назад за копейки. Тогда он проезжал по делам через это полесское село и увидел потрясающий двор и старый сад. Хата была старая, но крепкая, крытая шифером. Тогда Сереже показалось, что можно будет проводить здесь часть лета. В глуши, среди лесов, в обморочной тишине. Сидеть под старым широким ореховым деревом. Работать над диссертацией, обдумывать проекты. И он решил купить дом у владельцев, живших в соседнем городишке. Будучи строителем, он начал было перепланировку комнат. Затеял сооружение крытой галереи во дворе. Но потом выяснилось, что ездить сюда далеко и практически некогда. Каждое лето накатывали дела, и побывать в селе он не успевал. Впрочем, пару раз приезжал сюда с компанией. Всем дико понравилось, и приятель художник даже пожил здесь до осени. На беленой стене так и остался висеть незаконченный этюд… Еще несколько раз побывали здесь они с Женькой. И первая их ночь тоже прошла в этом доме.

Пока мужчины растапливали печь и готовили еду, Аида взялась за свое дело. Не обращая внимания на ворчание Мишеля о том, что современные женщины совсем обнаглели и даже на стол накрыть не могут, она повела Женьку в сад. Яблоки валялись под ногами, светились желто-золотым на ветвях. Листья на деревьях кое-где уже приобрели тот осенний оттенок, который через пару недель превратится в буйство красок. Аида собирала яблоки в кучи и усаживала Женьку возле них. Снимала и так, и этак. С тенью от листьев на лице, в шляпе и с распущенными волосами. На фоне серой, потрескавшейся стены дома с яблоком в руке. Возле ветвей, клонящихся под тяжестью плодов. Умудрилась даже пристроить ей на голову яблоневую ветку, полную маленьких пунцовых ранеток.

— Из таких райских яблочек моя бабушка варила варенье. Оно горьковатое было. А мне тогда нравилось, — говорила Аида, пощелкивая затвором и попыхивая сигаретой.

Аида уже использовала все свои и Женькины наряды, взятые с собой. И в мужскую рубашку одевала свою натурщицу, и в одной майке сидеть заставляла. И, наконец, решила, что необходимо добавить местный колорит, раз уж они здесь торчат, а потому отправилась по окрестным бабкам собирать этот колорит. Явление Аиды в мужском пиджаке и с неизменной сигаретой в зубах бабки восприняли спокойно. То ли жизнь приучила их ничему не удивляться, то ли от городских они именно таких вот чудачеств и ожидали. Ближайшая соседка баба Ганна согласилась показать добро, лежащее в сундуке. Аида накинулась на вышиванки, словно хищник на добычу. Она вертела спидныци и рубахи, заходясь от восторга. Про один наряд, особенно ярко вышитую рубаху и юбку, баба Ганна заметила:

— Це на весилля готовили. Мама моя в нем замуж выходила.

И тут Аиду осенило.