— Бог мой! — сказала она. — Какая невыносимая жара.
Она прижала холодный бокал ко лбу. Взгляд Джеффа скользнул вдоль гладкой подмышки. Стекло оставило на лбу несколько бисеринок влаги.
— Завтра, очевидно, будет еще жарче.
Он не хотел сказать ничего такого этим метеорологическим комментарием, но в нем прозвучал смутный намек на более тонкую ткань, осыпающиеся лепестки одежды, влагу пота. Белье, нагота… Жара.
— На самом деле все не так. У меня в отеле не говорят «жара» — это «’ара». А завтра у них будет «’арче».
— ‘Ара будет еще ‘арче?
— Именно.
— Куда же еще. Мне и так сдается, что здесь все испарится еще до наступления утра.
Ничего невозможного в этом явно не было. Очень легко представлялось, что просыпаешься утром — и обнаруживаешь этот полузатонувший город пустым и по щиколотку в гнусно пахнущей грязи: широко раскинувшееся ничто на месте лагуны, влажная бурая пустыня и последние рыбы, трепыхающиеся и хватающие ртом воздух. Хотя, с другой стороны, можно будет наконец-то вычистить каналы и хорошенько отремонтировать фундаменты зданий. Удивительно, что ничего подобного еще не сделали в порядке арт-проекта, вроде знаменитых «оберток от Христо» [38] «Christo wrap» — арт-проект творческого и супружеского дуэта Христо Явашева и Жанны-Клод Депá де Гийебон, специализирующегося на художественных инсталляциях в городской среде. На настоящий момент они уже «упаковали» Рейхстаг в Берлине, новый мост в Париже, ворота в нью-йоркском Центральном парке и другие архитектурные объекты.
. Если бы все это носило временный и обратимый характер, получился бы отличный аттракцион для туристов.
— …писать очень интересно, хотя… — говорила тем временем Лора.
— Да нет, какая это литература, это так…
Он пожал плечами и замолчал, гадая, есть ли у него при всем словарном богатстве английского языка шанс закончить предложение не тем термином, который вертелся на языке. Увы, шанса не было.
— …хренотень какая-то, — покорно закончил он.
За это время слово успело созреть, набрать вес и вырваться наружу с двойным смыслом — характеристикой его работы в целом и осознанием того ужасного факта, что никакой альтернативы у него нет.
— А, хренотень, — засмеялась она. — Самая суть англичан.
— Факт, у вас есть свобода и стремление к счастью. У нас… сплошная хренотень.
— Вы пишете о биеннале?
— Да. Вы знаете такую певицу, Ники Морисон?
— Дочку художника Стива Морисона?
— И Джулии Берман, которая, кстати, должна быть где-то здесь. Мне нужно взять у нее интервью и выманить ее портрет, сделанный Морисоном. В графике. Издатель журнала, на который я работаю, просто чокнулся на этой картинке, хотя в глаза ее не видел.
— А что в ней такого особенного?
— Понятия не имею.
На этой ноте у Джеффа снова пропал дар речи. Абсурдность его работы, всей этой хренотени, которую он вынужден писать, затопила его целиком и неизбежно пролилась бы наружу, рискни он сказать еще хоть слово. И снова она пришла ему на помощь:
— Но вы же пишете в основном об искусстве?
— На самом деле нет. Я вообще по визуальной части слабоват.
Это был его главный козырь. Он заготовил его еще до поездки в Венецию, решив, что сделает из него главную шутку биеннале, которую можно будет повторять при каждом случае. Правда Джефф совершенно не рассчитывал, что сможет опробовать его в таких идеальных обстоятельствах.
— Да и я не очень, — сказала она.
О нет! Она была совершенно серьезна и сказала именно то, что хотела сказать. Она даже не поняла, что он шутит. Патологически искренняя калифорнийка в чистом виде. Его разочарование было столь очевидным, — возможно, он даже опять шевелил губами, беззвучно проговаривая свои мысли, — что Лора со смехом ткнула его в плечо.
— Шучу, — на всякий случай объяснила она.
Джефф был сражен наповал. Она не только выдержала его лучший удар, но и легко парировала, заткнув его за пояс.
— Извиняюсь. Как я уже говорил, я только что приехал и еще не вошел в ритм.
— Все в порядке. Отмотаем назад. Итак, вы пишете в основном об искусстве?
— Иногда. Знаменитости. Интервью. Очерки. Статьи. Вся обычная…
— Хренотень?
— Да вы ловите на лету. Жили когда-нибудь в Англии?
— Лондон. Стрэтфорд. «Буря» [39] Пьеса Шекспира (1610–1611), считающаяся одной из последних в его творчестве.
. Оксфорд. Котсволдс. Портобелло-роуд. Хокстон. На все — полтора дня.
— Ну, думаю, вы все успели. Страна-то маленькая.
Читать дальше