Эль Море - Нити Жизни

— Ты была и будешь для меня моей маленькой дочуркой.

Меня коробит, как будто температура под сорок и у меня жар. Достала вся их забота и опека — хоть в петлю лезь! Мой гипоактивный мозг истерит, но прикусив язык межу зубами, я удерживаю едкие слова в себе.

— Просто знай, что если захочешь поговорить, я здесь, рядом. И так будет всегда, всегда, — повторяет он, делая упор, словно дает какой-то обет.

Я смотрю на него таким взглядом, словно спрашиваю «правда?», но говорю:

— Спасибо, пап, я знаю.

Он похлопывает меня по плечу и, одарив улыбкой отца, той, с которой одаривают родители своих деточек, испытывая гордость за них, выходит. За закрытой дверью я слышу приглушенный голос мамы, который спрашивает: — Ну, что она сказала?

Я не слышу ответ, потому что папа скорей всего качает головой.

— Ну и хорошо, — успокоившись, говорит мать. — Ей ни к чему лишние волнения, надо подождать и всё наладится.

Я позволяю себе расплакаться и с каждой слезинкой ненавижу себя еще больше. Я улавливаю, как родители идут по лестнице и как кулак отца врезается в деревянный наличник, как ахает мама. Я, словно обретя рентгеновское зрение — вижу, как в нем образуется вмятина, как сыпется побелка с потолка и как сильный, неустанно работающий мышечный насос, размером немного больше человеческого кулака постепенно ослабевает, теряя функциональность. И это напомнило мне картинку из интернета, когда я изучала очередную статью с кричащим заголовком — «Пороки сердца». Там было изображено красное сердце, собранное из пазлов, но только в нем не хватало пары заполненных мест, вместо них были пустые белые пробелы…

Пристанище кофеманов представляло собой по планировке студию. Один этаж, большущие стекла, доска с мелком снаружи, где выписывали особенности сегодняшнего меню, несколько столиков, расположенных по бокам от входа и горшочки с пальмами, а сверху всего этого зеленый навес. Я зашла, ответственный сторож оповестил о моем присутствии, едва я переступила порог. Ох, уж мне, эти колокольчики, — мысленно я выговорилась.

Осматриваюсь, а народ тут просто кишит. Школьники и студенты — трепятся, пялятся в ноуты, листают журналы, перекусывают и так далее. Я вспоминаю, что недалеко тут, кажется, вдобавок, есть университет, а то и два. Иду к вытянутой витрине, до меня доносятся обрывки из разговоров и закрадываются ощущения, что я частично замешана в делах каждого из них. Обложки комиксов, фотографии Бруклина, Манхеттена, Нью-Йорка — украшают кирпичные стены, киносъемочные прожекторы в качестве светильников над всем этим, а по плазменным экранам, те, что прикреплены на колоннах, поддерживающих потолок, — крутятся лучшие пейзажи мира.

Кто-то идет мне на встречу и тащит с собой кофе, налитый в бумажный стаканчик. Запах свежесваренного напитка ударяет мне в нос. Это действует на меня, как на кошку, которой поднесли блюдце с валерьянкой. И я уступаю этому пагубному всепоглощающему желанию.

Тут меня замечают и парень с фартуком до колен, подходит ко мне:

— Добро пожаловать.

Я слегка улыбаюсь.

— Вы одна или с друзьями?

— Ко мне позже присоединятся.

— Хорошо — говорит официант. — Вы желаете, столик в зале или пройдете во внутренний двор на открытую площадку?

— Второй вариант.

Парень берет меню и идет вперед, я синхронно следую за ним. Пол превращается в каменную плитку квадратиками, солнце мягко перебирается по моим волосам, воздух сладок и бодр. Я сажусь на плетеный стул за указанный столик. Передо мной открытое меню.

— Я подойду позже, приятного отдыха, — говорит он.

Я встречаюсь с ним взглядом и слегка наклоняю голову — киваю.

Сижу и изучаю перечень предлагаемых мучных изделий, а также ассортимент кофе. В меню воплощены все традиции американских кофеен и их выпечки: чизкейки, различные салаты, пончики, тирамису, круассаны, сорбеты, милкшейки, бейглы с различными начинками.

Я ловлю себя на мысли, что хочу двойное мокаччино и тирамису. У меня буквально слюнки текут от одного представления, что я это поглощаю.

Через несколько минут, заметив мой блуждающий взгляд, ко мне подходит официант, спрашивает:

— Вы определились?

— Да, — говорю я и называю сначала кофе, потом десерт.

Он черкает это ручкой в мини блокнот, закрывает его и тянется, чтобы забрать меню. Но я мотаю головой, и он обрывает свои действия. Выпрямляется.

— Спасибо за ваш заказ.

Не зная, что на это брякнуть — мило улыбаюсь. Он отходит.