Эль Море - Нити Жизни

— Ясно, — отозвалась я, удовлетворившись ответом.

И тут она, вдруг, опомнилась:

— Садись, пожалуйста. Мне нужно заполнить бумаги.

Я покорно опустилась на стул.

Дебра открыла мою историю болезни. Она толстая, за столько месяцев. Целый том. В ней столько страшных слов. Но, Дебра — специалист, она ритмично делает пометки, без эмоций. Лицо сухое, как формула. Затем, открыв один из стеклянных шкафов позади себя, извлекла папку и, вернувшись на рабочее место, продолжила заполнять графы на вытащенных образцах.

— Что вы делаете? — поинтересовалась я, переходя к изучению прочих предметов на её столе.

— Заполняю протокол, — отозвалась она, не отрывая головы, но я продолжала сканировать её и она решила пояснять: — указываю показатели УЗИ сердца и произвожу их расшифровку на основе предыдущих результатов обследования и ЭКГ, для оценки твоего состояния в динамике.

— И? Каков же результат?

Молчание. Инстинкт уже подсказал мне эту очевидную истину. В повисшей тишине было слышно, как тяжело она втянула в себя воздух.

— Думаю, будет лучше, если ты обговоришь со своим врачом.

— Нет! — встрепенулась я. — Расскажите мне сейчас!

— И все же, я считаю…

— Господи! — вырвалось у меня, эмоции одолели. — Меня уже ничем не удивишь. Я не дура, и даже, если вы не скажите, пылающая боль в моей груди говорит отчетливее, чем все снимки и слова.

Она отложила ручку и подняла на меня лик. Я насторожилась, страшась услышать самое последнее из худшего. Хотя, куда уж хуже? И так — на самом пике.

— Поля, — не слишком ободряюще заговорила она, всё ещё сомневаясь, но поборов себя, призналась: — на лицо выявление серьезных патологических изменений.

К глазам подступили слёзы, я чувствовала, что передо мной разверзлась бездонная пропасть, а я, стоя на самом её краю — теряю баланс и падаю в эту бездну без шанса на спасение. В горле так и возникает это тошнотворное ощущение свободного падения.

— И… как… ск-к-коро о-т-к-ажет сердце? — Кажется, я жую собственные слова, расчленяя на несвязные звуки.

Дебра отодвигается от горизонтальной плоскости на опорах и, подойдя ко мне, приседает на корточки.

Я сглатываю комок в горле, в готовности принять эту правду с достоинством.

— Что я могу тебе ответить?! — говорит она, — я всего лишь смертный человек, как ты или любой другой на земле, — с этими словами она беспомощно смолкла.

— Не каждый получает возможность спастись, да? — со слезами на глазах, я шепчу сломленным голосом.

Молчание в ответ. Опять рана — большая, новая, свежая.

После этого, в кабинете стояла такая глубокая тишина, что было бы слышно, как падает булавка.

Не знаю как, но я распахнула дверь и перешагнула через порог.

— До встречи, Поля, — негромко крикнула Дебра.

Я кивнула с мукой. Зная, что этого уже не произойдет — двинулась по коридору.

Идти, только идти, одну ногу перед другой, подбородок вверх, не плакать, не спотыкаться — шагать! И пусть всё — вкривь и вкось. Идти!

Сердце билось всё сильнее, чуть не выпрыгивая из груди. Преодолев ярдов тридцать, я уронила медицинское заключение, взятое с собой по моей же просьбе, на пол. И прижавшись к холодной стене коридора, постучала об неё лбом.

— Чёрт, чёрт, чёрт — простонала я. Всё тело горело огнем.

Прошло время, прежде, чем я почуяла рядом движение и ощутила на себе пристальный взгляд, только тогда я оторвала лоб от каменного перекрытия. И вздрогнула. Глаза, переполненные сочувствием, бестактно смотрели в упор. Он подоспел очень вовремя.

— Я сдаюсь… — проскулила я и уткнулась ему в грудь. — Сдаюсь.

Он покаянно покачал головой:

— Не знаю, о чём ты думаешь, но я рядом.

Его сильная рука сомкнула мои хрупкие плечи в теплое объятие и к боли всё-таки примешалась радость, сменившаяся еще большей агонией.

Странное это положение, находиться рядом с кем-то, кто тебе очень нравится, но твёрдо знать, что ничего из этого «нравится» не выйдет. Он навсегда останется не подвластным мне мужчиной.

Я отогнала от себя эти мысли и, упершись руками ему в рубашку — оттолкнула себя от него.

— Простите.

— Всё в порядке.

На протяжении обратного пути мы больше не разговаривали. В лифте он нажал кнопку нашего этажа — единственное, что неизменимо остается у нас общим, и мы, заняв разные углы, стали спускаться.

Несмотря на кавардак в голове, я еще способна сознавать, и не дать этому чувству развиться до необъятных масштабов.

Мы просто обычные врач и пациентка.