Алексей Котов - У ангела болели зубы - лирическая проза

«… Черт Конфеткин забился в угол. Первое, что он увидел в следующей камере, была тяжелая спина человека склонившегося над столом в углу. Под руками мастера позвякивал пыточный инструмент. Свет был мигающим, слабым и казался каким-то больным.

Не оглядываясь, мастер спросил:

— А что Гроссмейстер?

— Он к вам и послал… — испуганно ответили те, кто стоял у двери.

«Врут!» — усмехнулся Конфеткин.

Под руками мастера с силой громыхнуло железо.

— Нашли, значит, фокусника?..

Люди заговорили что-то еще, но черт Конфеткин потерял к ним интерес. Сильно, как зуб, ныл обломок рога на голове. Боль рывками прорывалась в мозг. Но черт все равно улыбнулся, ощерив осколки сломанных зубов, и принялся вспоминать вчерашнюю ночь. Он не испытывал ни сожаления, ни горечи за свое, казалось бы, довольно глупое поражение. Его обнаружили прямо на высокой, крепостной стене. Конфеткин долго и на удивление по-дурацки заметался в свете внезапно вспыхнувшего факела. Черт мог уйти от засады, не только нырнув вниз, в бездну, но и по левому гребню стены за своей спиной. Но Конфеткин попытался нагло прошмыгнуть мимо охранников. Его отбросил тяжелый удар в плечо. Черт повторил попытку, и тогда на него упала сеть. Конфеткин снова сглупил — не разорвав до конца сеть, он третий раз метнулся вперед и угодил под нокаутирующий удар тупого конца копья.

Мастер наконец закончил возню с пыточными инструментами. Он подошел к черту и искоса, словно в пышущую жаром печь, заглянул в его одухотворенную страданиями морду.

— Бесполезно, — коротко сказал мастер. — Везти нужно…

— Куда? — удивились там, у двери.

— Туда! — с нажимом сказал мастер. — Ты тут дурачка из себя не строй. Я с беглецами из ада дела не имел и не собираюсь.

Мастер закончил речь так, словно откусил остаток фразы.

Там, у двери, промолчали. Конфеткин буквально спиной почувствовал легкое движение. Едва не вывернув шею и скашивая налитые кровью глаза, черт оглянулся.

Один из его конвоиров, присев на порожки, зашивал порванные на бедре штаны. Движения взлетающей руки с иголкой были широкими и плавными.

«Тьфу ты, черт!.. — подумал Конфеткин. — И померещится же всякая ерунда».

Номер «215-й» был, наверное, самым маленьким и самым неудобным в «Евро-Национале». Гостиница делила стародворянское здание с небольшим супермаркетом, а «215-й», по какой-то неведомой причине, перепрыгнул границу раздела в виде вынесенной наружу шахты лифта. Короче говоря, окна злополучного номерка смотрели на чужую территорию за кирпичным забором. Когда-то «215-й» был простым техническим помещением. Все звуки с чужой территории гасли, не успев достигнуть окон гостиницы, а вот «215-й» был единственным исключением.

— Честное слово, я бы его продала соседям, — не раз и не без раздражения говорила Леночке о «215-ом» Ольга Евгеньевна. — Только он им не нужен. А когда двадцать лет назад бывшие владельцы делили здание, именно из-за «215-ого» дело дошло до драки в суде. Говорят, что потом даже убили кого-то…

…Леночка спустилась вниз через долгих пять минут.

Ольга Евгеньевна сидела на ее месте. Перед стойкой администратора стоял лысый мужчина с напряженным лицом.

— Что там, Леночка? — спросила Ольга Евгеньевна.

— Скоро, — соврала Леночка и удивилась твердости своего голоса.

Полный мужчина у стойки скривился так, словно проглотил надкушенный лимон.

— Как скоро?!.. — нервно выпалил он.

— Не волнуйтесь, пожалуйста, — улыбнулась клиенту Ольга Евгеньевна. — Хотите, я вам дам другой номер?

— Я не хочу другой! — снова нервно взбрыкнул клиент. — И как долго вы еще прикажете мне ждать?!

Ольга Евгеньевна посмотрела на Леночку. Девушка пожала в ответ плечами.

— Совсем чуть-чуть, — сказала за своего администратора Ольга Евгеньевна.

«… Пахло сенокосом. Удивительная смесь из запаха еще свежей и уже скошенной и подсохшей травы приятно щекотала в носу. Щебетали невидимые птицы, а теплое и ставшее блеклым за перистыми облаками небо казалось застойным, как вода в болотце.

Телега скрипела и переваливалась на колдобинах.

Черт Конфеткин лежал на спине, рассматривал размазанные облака и чему-то улыбался. Веревка сильно резала его связанные за спиной руки, а правый глаз щекотал клочок сена.

— А если он убежит? — спросил кто-то.

— Да не-е-е! — медленно ответил ленивый, насмешливый бас. — Сколько вожу чертей, а никто не пытался.

— Ну, а если?!..