Григорий Волчек - Дедушка русской авиации

Полторацкого, как толкового солдата, капитан Синявский назначил первым разводящим. В его ведение на ближайшие сутки вошли три поста — пресловутый оклад артвооружения, солдатская чайная и автопарк. Расшифруем понятие «толковый солдат». Полторацкий первым во взводе выучил наизусть все положенное главы Устава гарнизонной и караульной службы Вооруженных Сил СССР. Буквально сразу же после ознакомления с увлекательной книжонкой Игорь начал шпарить наизусть с любого указанного места — с соблюдением строчности и пунктуации, как будто диктовал машинистке: «Часовому запрещается двоеточие абзац… отправлять естественные надобности точка с запятой абзац принимать от кого бы ни было и передавать кому бы ни было какие-либо предметы точка с запятой абзац иметь при себе курительные и зажигательные принадлежности точка с запятой абзац»… и так далее.

Синявский, пораженный памятью Игоря и пренебрегший издевательским оттенком цитирования, поручил уникуму ознакомиться с разделами, касающимися деятельности разводящего. Через полчаса Гоша отрапортовал все заданное с поразительной точностью. Еще через час Игорь доложил командиру обязанности начкара и помначкара, выученные им в порядке личной инициативы. Естественно, судьба Игорька в ближайшем карауле была решена — он стал разводящим.

В караульном помещении было гулко, пусто и противно. Жрать было совершенно нечего (салаги в силу отсутствия опыта в этом отношении не озаботились). Изрядно выспавшись между сменами часовых, Полторацкий мечтал о женщинах. Месяц солдатчины, а стало быть, воздержания, давал о себе знать. Несмотря на тяготы и лишения воинской службы, несмотря на усилия майора медицинской службы Шведова и лошадиные дозы брома, которые он вбухивал в общекурсантский котел обеденного киселя по вторникам, четвергам и субботам, естественное половое влечение у военнослужащих не пропадало, а у Игоря, по его мнению, даже усилилось. По крайней мере, всю последнюю неделю ему еженощно снились сцены бурного группового секса.

Вот и сейчас Полторацкого обуревали злокачественные думы. Он мысленно перебрал женщин, работавших в части, прощупывая их на сексуальную пригодность и уверенно остановился на штабной машинистке Ирочке Малышевой — высокой стройной блондинке, ходившей в джинсах и открытых блузках, пахнущей приличными духами.

Мечты мечтами, но тем временем в караульное помещение вошел Синявский (он — начальник караула), помначкар сержант Миков, а с ними — ценный гость и большой начальник — подполковник Черняк, заместитель командира части по тылу, в данном случае — ответственный офицер, проверяющий несение караула.

Полторацкий встал по стойке «смирно»:

— Почему не спишь? — добродушно осведомился толстенький и кругленький Черняк (все в части знают, что он — первый гад в учебке, но сегодня, видимо, у него приличное настроение).

— Так… служба, товарищ подполковник!

— Молодец, солдат! Ты кто?

— Первый разводящий рядовой Полторацкий!

— Ясненько. Ну что, помначкар, пойдем посты проверим. Здесь, Синявский я вижу, все в порядке.

Кэп залился багровой краской смущения и гордости. Полторацкий дернул из стойки свой карабин.

— Ты куда?

— С вами, товарищ подполковник!

— А зачем? Мы уж как-нибудь сами. А ты, сынок, лучше поспи, или лучше устав подучи. Вот так.

Военные ушли. Полторацкий решил последовать совету подполковника (в первой его части), но как следует поспать ему не удалось. Минут через десять Игоря столкнул с топчана капитан Синявский.

— Давай быстрее, едрена матрена! Караул, в ружье! Шипицын, за пульт! Бодрствующая смена, за мной!

— В чем дело, товарищ капитан? — спросил на бегу Полторацкий.

— Вызов со второго поста!

На втором посту (автопарк) взгляду запыхавшихся караульщиков предстала интересная сцена. На расстоянии нескольких метров от постового грибка, под которым стоял с карабином наперевес часовой (рядовой Гусаров), в луже, вниз головой лежали Миков и Черняк. Миков молча сплевывал воду, Черняк громко матерился.

Синявский рванулся к лежавшим, но тут подал свой веский голос рядовой Гусаров:

— Стой, кто идет?

Синявский застыл:

— Я, капитан Синявский! Гусаров, кончай комедию!

Голос из лужи (Черняк):

— Синявский, убей гада, оторви ему голову! Я его, суку, уморщу, я его в дисбате сгною!

— Молчать в луже! Начкар, осветить лицо!

— Гусаров, ты что, е…лся?

— Осветить лицо! Без разговоров!