Михаил Бару - Один человек

Если уж вы решили сорить деньгами — не стоит выносить сор из избы.

Самые беззащитные существа на свете — музыкальные инструменты. Над ними может надругаться даже ребёнок.

И воздушный змей хочет оставить потомство.

Вышел из народа — только его и видели.

Может быть, надежда и хотела бы умереть первой, но кто её об этом спрашивает?

Эпитафия грабителю: «МУР праху его».

Время государственных мужей сменилось временем государственных любовников: поимел государство, получил всё, что хотел, и смылся, оставив его в совершенно неинтересном положении.

Эволюция желаний мужчины: в 20 лет хочет увлекать женщин; в 40 лет хочет, чтобы женщина увлекала его; в 60 лет хочет, чтобы женщина не отвлекала.

Россия — страна реализованных невозможностей.

Из медицинского заключения: при трепанации черепа обнаружились многочисленные годовые кольца.

У нашей родины просто нет средств, чтобы быть родиной-матерью.

Скажи мне, кто твой друг, — и я тебе такое про него расскажу…

Эволюция грабителя: от ценностей частных граждан — к общечеловеческим.

И первая брачная ночь может оказаться варфоломеевской.

Трагедия быка-производителя: нечем крыть.

Так поправился — ну просто из кожи вон!

И половой акт может стать обвинительным.

Гром победы, перешедший в погром.

«Книга — лучший подарок», — подумал Бог, собираясь на день рождения к евреям.

Счастье было изрублено на куски секундной стрелкой.

Торжество справедливости переросло в оргию.

Начали с третирования, а закончили четвертованием.

Удача отвернулась от него и горько заплакала.

Больше всех на похоронах рубля убивалась копейка: «Не уберегла, — горько и тонко звякала она. — Не уберехла-а-а…»

У клеста две половинки клюва скрещены. Всё, что он чирикает — брехня и не считается.

Её ноги такие длинные, что на каждой по две коленки.

…А по выходным она заставляла приходить к себе крепостных мужиков на отработку будуарщины.

Муза Полигамния.

…Это был голодный год. Баба-Яга даже обглодала курьи ножки у своей избушки.

Удивительно хитрожопые лица бывают у некоторых людей.

Бабье лето лучше индейского. Что мне эти индейцы? Бабы — совсем другое дело…

ПКиО «Гефсиманский».

Как у него в руках оказался напильник — никто так и не узнал. Только в одну прекрасную ночь он бежал, сумев разогнуть подпиленное обручальное кольцо.

Запечённая в духовке с чесночком и специями румяная кустурица с бокалом холодного белого иоселиани.

Мене, текел… цурес.

Он ушёл из жизни как настоящий денди — вскрыл вены о стрелки собственных брюк.

Чем теплее одеваются женщины — тем холоднее мужчинам.

Никифор жил бедно, в покосившейся курной избе. Единственное в доме окошко, через которое он выглядывал на улицу, было затянуто желчным пузырём тёщи.

Иной человек жалуется — жизнь прошла мимо. Зря жалуется. Бывает, что она мимо не проходит. Встретит в тёмном переулке, обчистит до нитки. Ещё и по шее накостыляет.

Время обнимать и время задыхаться в объятиях.

Время молчать и время замалчивать.

Время разрушать и бремя строить.

Время искать и время делать вид, что нашёл.

Время любить ближнего и вечность его ненавидеть.

Время собирать жемчуг и время разбрасывать его перед свиньями.

Время стучать и время перестукиваться.

Время действовать и время прелюбодействовать.

Время руководить и время рукоприкладствовать.

Время сидеть и время подсиживать.

Время говорить и время думать о том, что наговорил.

Время жить и время жить на одну зарплату.

Время есть и время есть поедом.

Время «попасть в струю» и… захлебнуться.

Время отдаваться и… недорого.

Время плевать на всех и время ходить оплёванным.

Время посылать всех… и время отправляться туда самому.