Дэвид Митчелл - Блэк Свон Грин

Ник Юи так и не пришел в школу. Дин Моран видел его в магазине мистера Ридда – Ник покупал коробку яиц и средство для мытья посуды. Моран хотел сказать ему что-нибудь, но не смог подобрать слов. Он сказал мне, что лицо у Ника было мертвенно бледное.

На прошлой неделе «Малвернский вестник» вышел с фотографией Тома Юи на первой полосе. Он улыбался и отдавал честь в камеру, одетый в новенькую военную форму. Я вырезал эту фотографию и вставил в свой «военный журнал». В моем журнале уже почти закончились страницы.

Когда я в понедельник вернулся из школы, у нас во дворе, перекрывая проезд, валялись десять гранитных глыб, плюс пять мешков с надписью «дробленая ракушечная крошка». Плюс – огромный черепаший панцирь, который, как оказалось, был сделан из полкарбоната и привезен сюда, чтобы служить дном для нашего будущего прудика в саду камней. Мистер Касл стоял на стремянке и прибивал штакетины к забору, отделявшему наш сад от его сада.

– Это что такое? – Спросил он. – Твой отец собирается воспроизвести Висячие Сады в Вавилоне?

– Типа того.

– Я полагаю, где-то у вас в гараже припрятан промышленный подъемный кран?

– В смысле?

– Эти каменюки весят больше тонны. Их просто так с места не сдвинешь. Простой садовой тележки будет маловато, а если делать все в ручную – грыжи не миновать. – Мистер Касл улыбнулся и подмигнул мне. – Я был здесь, когда эти парни выгружали камни, и, поверь, им теперь надо будет долго лечиться.

Мама появилась дома через двадцать минут – злая, как Кинг-Конг. Я сидел в зале, смотрел «вести с полей» по телевизору, и слышал, как она говорит по телефону:

– Вы должны были привести их завтра! Вы должны были сложить их в саду, а не просто бросить посреди дороги! «Накладка»? «Накладка»!? Это не «накладка» - это тупость, это преступная халатность! Я из-за вас теперь не могу даже машину в гараж поставить. – Разговор закончился маминым воплем «я звоню адвокатам!» и ударом трубки о рычаг.

Когда папа пришел домой в семь вечера, он даже не упомянул о камнях во дворе. Ни единого слова. Но его молчание было весьма красноречиво. Мама тоже ничего не сказала про камни. Я буквально слышал напряжение между ними, оно потрескивало, как высоковольтный провод. Мама вечно хвастается перед гостями тем, что мы всегда ужинаем вместе («разделяем вечернюю трапезу») за одним столом. Ох, если бы она хоть раз устроила нам выходной – без дурацкой «вечерней трапезы». Джулия сегодня приложила все силы, чтобы избежать очередного скандала – она отчаянно тянула время, рассказывая родителям о том, как сегодня получила пятерку по Истории (она даже принесла вопросы к экзамену и зачитывала их) и мама с папой вежливо слушали ее, но я прямо чувствовал тяжесть этих гранитных глыб за окном, во дворе, ожидающих своей очереди.

Мама подала к столу пирог с патокой и ванильное мороженое.

– Я бы не хотел показаться ворчуном, Хелен, – начал отец, – и все же мне интересно: как мне теперь поставить машину в гараж?

– Рабочие приедут завтра и поставят все камни на свои места. Там возникла накладка с временем доставки. Они закончат завтра вечером.

– Это хорошо. Потому что в нашем страховом полюсе черным по белому написано, что мы не можем перекрывать подъезд к…

– Завтра, Майкл.

– Это просто прекрасно. И, кстати, очень вкусный пирог с патокой. Он из «Гренландии»?

– «Сэйнсберри».

От неожиданности я звякнул ложкой по тарелке.

– Я, конечно, не хочу вмешиваться, но все же…

(мамины ноздри раздулись, как у быка из мультика)

– … но все же, я надеюсь ты еще не заплатила эти людям?

– Нет. Я дала задаток.

– Задаток? Угу-у, понимаю. Мне просто интересно: ты ведь слышала все эти жуткие истории, когда клиенты оставляли задатки в разных сомнительных заведениях, у всяких ландшафтных дизайнеров, и потом не могли получить свои деньги назад. Удивительно, как легко мошенники обводят доверчивых покупателей вокруг пальца.

– Майкл, ты ведь сам говорил, что «умываешь руки» и ничего не хочешь больше не хочешь слышать о «саде камней».

– Да, говорил, – отец не мог скрыть удовлетворения, – но я не думал, что это закончится так – что я не смогу даже запарковать собственную машину в собственном гараже.

Что-то тихо треснуло и беззвучно разбилось – и я слышал эту беззвучность.

Мама просто встала из-за стола и вышла из комнаты. Она не злилась и не плакала, – все было гораздо хуже.

Отец просто смотрел на ее стул, так, словно она все еще сидела там.