Дэвид Митчелл - Блэк Свон Грин

Мальчишки пели все громче и громче. Возможно, они думали: «если я струшу и попытаюсь петь тихо, то меня сгноят так же, как Джейсона Тейлора» . Или, возможно, массовое хулиганство просто придает смелости. Возможно, хулиганы подобны древним охотникам, жившим в пещерах. Кровь нужна им как топливо, и чем больше крови – тем они активнее.

Дверь в раздевалку резко распахнулась.

Песня тут же стихла, так резко, словно ее и не было.

Распахнутая дверь ударилась о резиновый блокиратор в полу и так же резко закрылась, ударив мистера Макнамару по лицу.

Сорок с лишним мальчишек зажали себе рты, с трудом сдерживаясь, чтобы не заржать во весь голос.

– Я бы назвал вас стадом свиней! – Завизжал мистер Макнамара. – Но это будет оскорбление для животных!

«Ууууу» – эхо его вопля завибрировало в стенах.

Иногда ярость – это страшно, но иногда – смешно.

Мне было жаль мистера Макнамару. Мы с ним в чем-то похожи.

– Кто из вас… – Макнамара усилием воли сдержал слова, которые могли стоить ему увольнения, – охломонов, достаточно смел, чтобы оскорбить меня прямо сейчас, в лицо, а?

Длинная, насмешливая пауза.

– Ну же! Спойте еще! Давайте. ПОЙТЕ! – Этот вопль должно быть продрал ему глотку. В нем было много злости, но я слышал еще и отчаяние. Ему предстоит еще сорок лет вот-этого-всего. Макнамара оглядел своих мучителей, пытаясь придумать новую стратегию.

– Ты!

К моему великому ужасу он обращался ко мне.

Он видимо опознал во мне того самого мальчика, которого втоптали в грязь. Ему казалось, что я с удовольствием сдам своих мучителей.

– Имена.

Я сжался так, словно сам Дьявол направил на меня взгляд своих восьмидесяти глаз.

Есть одно железное правило. Оно огласит: ты не должен стучать на людей, даже если они заслуживают этого. Учителям не понять.

Макнамара скрестил руки на груди.

– Я жду.

Мой голос был тонок, как паутинная нить.

– Я ничего не видел, сэр.

– Я сказал «имена»! – Рука его сжалась в кулак и задрожала. Он был на грани. Но, вдруг, в раздевалке погас свет – словно солнечное затмение.

Мистер Никсон, директор, материализовался в дверном проеме.

– Мистер Макнамара, этот мальчик – ваш обвиняемый, главный подозреваемый или информатор?

(через десять секунд все решится – я буду либо свободен, либо мертв)

– Он, – мистер Макнамара тяжело сглотнул, понимая, что его карьера в школе на кону, – он говорит, что «ничего не видел».

– В нашей школе нет слепых, мистер Макнамара. – Мистер Никсон вошел в раздевалку, держа руки за спиной. Мальчишки прижались к скамейкам. – Минуту назад я разговаривал по телефону со своим коллегой из Дортвича. Внезапно, я был вынужден принести извинения и прекратить беседу. Кто скажет мне, почему? (каждый мальчишка в раздевалке упорно смотрел вниз, на грязный пол. Даже мистер Макнамара. Если ты встретишься взглядом с мистером Никсоном, ты превратишься в пар) Я прекратил разговор потому, что услышал детские вопли, исходящие из этой комнаты. Вопли настолько громкие, что я буквально не мог слышать собственных мыслей. И теперь. Я хотел бы узнать имя зачинщика. Я не хочу знать, кто пел, кто подпевал, а кто молчал. Я беспокоюсь только об одном: мистер Макнамара, гость нашей школы, расскажет своим коллегам о том, что я – директор зоопарка. И чтобы сохранить мою репутацию, мне придется наказать каждого из вас. – Мистер Никсон вздернул подбородок. Мы вздрогнули. – «Пожалуйста, мистер Никсон! Я не участвовал в этом! Это несправедливо – наказывать меня!» – Он ждал, что кто-то заговорит, но все молчали – среди нас не было идиотов. – Но мне платят баснословные деньги не за то, чтобы я был справедливым. Мне платят баснословные деньги за то, чтобы я придерживался стандартов. Стандартов, которые вы, – он сложил руки в замок и стал омерзительно хрустеть костяшками, – втоптали в грязь. В более просвещенную эпоху вам бы задали добрую трепку, чтобы научить хорошим манерам. Но поскольку законы Вестминстера не позволяют нам прибегать к порке, мне придется искать другие средства. – Мистер Никсон направился к двери. – Старый Спортзал. Двенадцать пятнадцать. Опоздавшие будут неделю оставаться после уроков. Не явившиеся будут исключены. Это все.

Старая школьная столовая в сентябре была переоборудована в кафетерий. Знак при входе гласил: КАФЕТЕРИЙ КВАЛИТИ КВИНСИ. Из кафетерия так несло чесноком и жареной картошкой, что этот запах мы чувствовали даже в раздевалке. Под надписью была картинка: улыбающаяся свинья в поварском колпаке держит тарелку с сосисками. В меню: жареная картошка, фасоль, гамбургеры, сосиски и яичница. Пудинг, с мороженым и консервированными грушами или консервированными персиками. Пить предлагают выдохшуюся газировку Пепси, переслащенный апельсиновый сок или теплую воду. На прошлой неделе Клайв Пайк нашел половину сороконожки в своем гамбургере, до сих пор шевелящуюся. Но что еще хуже – вторую половину он так и не нашел.