Анна Бабяшкина - Разница во времени

Наташа страшно любила свои двухдневные питерские каникулы. Ощущение праздника захлестывало еще на перроне Ленинградского вокзала: запах железнодорожной гари и отвратительный вокзальный хот-дог предвещали два дня кутежа, ничегонеделания, общения, смеха и любви. Первое время Наташенька ездила в поезде как москвичка: ни с кем по ходу движения не разговаривала, от знакомств уклонялась, вагоном-рестораном пренебрегала; как только поезд проезжал санитарную зону, вставала в очередь в туалет, чистила зубы с заранее припасенной минеральной водой, открывала какой-нибудь очередной симулякр учебника МВА и засыпала на почему-то всегда влажных железнодорожных простынях под стук колес. Но уже где-то через полгода г-жа Ростова начала ездить в Питер как немосквичка: она уже не брала с собой большой баул косметики (теперь его тащил в квартиру на Пушкинской Масик), фен, одежду «на все случаи жизни» и солидную пачку денег (вдруг какая непредвиденная ситуация). Теперь она ездила в Питер ровно с теми вещами, которые реально необходимы в двухдневном путешествии и которые могут быть безболезненно украдены во время поездки.

Теперь уже, ничего не боясь, как бывалый командировочный, она отправлялась в вагон-ресторан, где все официантки были знакомыми, заказывала пиво и сосиски, легко и непринужденно вступала в «вагонные споры», которые, как известно, хоть и «последнее дело, когда больше нечего пить», но какие-то всегда ужасно настоящие и искренние. В ходе этих путешествий Наташенька как-то нечаянно познакомилась с одним музыкантом из популярной группы, известной телеведущей с канала «Культура» (которая, как выяснилось, в пьяном виде разговаривает сугубо матом в стихах) и даже одним мужчиной-замминистра — питерцем по происхождению и москвичом по делам службы. Иногда даже так случалось, что в Питер г-жа Ростова прибывала совсем не в том купе, в которое у нее был куплен билет, а совсем в другом, и тащила своих новых знакомцев на явочную квартиру на Пушкинской. Масик был настоящим богемным питерцем — в том смысле, что в таких ситуациях он нисколько не удивлялся, со всеми интеллигентно знакомился, давал отоспаться, варил на всех кофе и вечером тащил всю компанию на очередной концерт любительской питерской группы в каком-то очередном «прикольном, но нераскрученном» месте.

Будет неправдой сказать, что за эти два года Наташа узнала Петербург, но вот полюбить успела взасос. Полюбила она его странною любовью — как город-аттракцион под названием «Вперед в прошлое» и сосредоточие безумств, какие никогда она не позволила бы себе в напряженной и до истерики деловой Москве. Безумства эти, в общем-то, носили довольно безобидный характер — вроде секса на крыше старого питерского дома, откуда было видно полгорода, прыжков с одной половины разводящегося моста на другую, пробежек по льду Невы. Также случались и исторические игры — в «блокаду» (это когда Наташе надо было похудеть, чтобы влезть в старые джинсы), «Достоевского» (с походами по залам игровых автоматов, где Наташа преувеличенно-театрально умоляла Максика не делать ставок, а он изображал одержимость игрой), «Распутина» (с попытками гипнотического секса), «Юсупова» (когда Наташа обряжала Максика в свои шмотки и тащила в ночные клубы) и так далее и тому подобное. Все это было, конечно, страшно весело и увлекательно, но… Каждый раз, садясь в вагон поезда по направлению к Москве, Наташа справедливо вздыхала: «Карьера Масика опять не продвинулась ни на йоту!» И еще г-жу Ростову немножечко тревожило то, что за все это время Максик ни разу не намекнул на законный брак и на то, что он хотел бы быть с ней, Наташей, до самой пенсии. Но глупые думы про замужество г-жа Ростова отметала тут же и возвращалась к профессиональным проблемам своего избранника, давая себе слово, что в следующий приезд она обязательно поговорит с Максом на эту тему. Но, как всегда, в следующий раз было так радостно и легко, что до «главного» их разговор так и не доходил. Более того, Наташеньке даже начинало казаться, что под влиянием Масечкиного легкого отношения к жизни и ее радостям, она сама как-то растеряла жажду победы, волчью хватку и деловой драйв, которые были в ней, когда она приехала в столицу молодой выпускницей факультета журналистики Екатеринбургского государственного университета.

Но жарким июньским вечером, подъезжая к Ленинградскому вокзалу, Наташа чувствовала, что появившаяся перспектива роста вернула ей утерянные было силы, драйв и веру в свое светлое будущее. Она даже почувствовала себя энергичной настолько, чтобы наконец сдвинуть с мертвой точки карьеру Макса.