Ольга Морозова - Музыкантша

Женщина средних лет с гладко зачёсанными волосами сидела на скамейке, уставившись в одну точку. Руки её были сложены на коленях, а ноги сдвинуты вместе, отчего она казалась похожей на школьницу, сидящую за партой. Внезапно взгляд её оживился и стал осмысленным. Она начала постукивать пальцами по колену и что-то тихо напевать. Потом резко замолчала и стала нервно крутить головой. На соседней скамейке она заметила женщину — то была медсестра — и улыбка тронула её бескровные губы. Женщина подняла вверх подбородок и обратилась к медсестре:

— Лилит! Ты слышишь меня, Лилит!

Медсестра была сама кротость. Она улыбнулась и ответила:

— Я слышу вас.

Женщина скривила губы.

— Прошу, сколько можно тебе повторять — не обращайся ко мне на вы! Мы ведь подруги. Очень давние подруги. Скажи: «Я слышу тебя, Ангел!».

Медсестра послушно повторила:

— Я слышу тебя, Ангел.

— Так-то лучше… принеси мне скрипку. И прошу, не ешь больше сердце! Оно ведь совершенно не вкусное, сырое. Обещаешь?

— Да, конечно.

— Ты можешь говорить нормально? Что значит: «да, конечно»?! Скажи — я не буду есть его сердце!

— Я не буду есть его сердце. — Медсестра встала. — Я принесу скрипку.

Женщина на скамейке снова перестала обращать на неё внимание, она замолчала и уставилась в одну точку. Когда сестра вернулась, та сидела, запрокинув голову и закатив глаза. Сестра тронула её за руку. Женщина очнулась и непонимающе уставилась на неё.

— Откуда ты здесь? Что тебе нужно, чудовище? Не трогай меня! Это он мог жить без сердца, а я не могу! Уйди, слышишь! — Женщина начала стучать зубами.

Чтобы успокоить её, сестра показала ей скрипку.

— Я принесла то, что ты просила. Возьми, поиграй!

Женщина переключила внимание на инструмент, взяла его в руки и провела по струнам смычком. Волшебные звуки полились так легко и непринуждённо, словно были частью самой природы, и этой лечебницы, и частью всего живого и неживого вокруг. Те, кто находился в это время в больничном парке, замерли и стали прислушиваться к этим звукам, словно животные, услышав зов своих сородичей. Сестра тоже заслушалась, она знала это давно: её пациентка — гений. А сумасшествие гению не помеха…

Когда женщина закончила играть, то без сил рухнула на траву, ровно и аккуратно подстриженную, и осталась лежать там, не подавая признаков жизни. Сестра сбегала за креслом-каталкой и санитаром. Вдвоём они подняли женщину и усадили её в кресло. Сестра сделала ей укол. Дыхание женщины стало ровным, а лицо, до этого перекосившееся от непонятной злобы, разгладилось. Сестра медленно покатила кресло в сторону здания лечебницы. Старушки в больничных халатах, мимо которых она проезжала, обернулись ей вслед и помахали руками с зажатыми в них платочками.

Когда пациентка была уложена в кровать, сестра вернулась на крыльцо и закурила сигарету. Пожилой доктор в белом халате подошёл к ней.

— Ну что, Танечка, не замучила тебя наша музыкантша?

— Да нет… — Танечка пожала плечами. — Она может поправиться?

Доктор махнул рукой.

— Абсолютно безнадёжна. Я бы сказал — полнейшая деформация личности. Интересный, с точки зрения медицины, случай. Возможно, если бы она не была так гениальна, был бы какой-то шанс, но у неё, увы, его нет!

— Что, из-за гениальности?

— Да, из-за неё. Все гении безумны, дорогая Танечка. Разве вы не знали? Неужели вы думали, что нормальный человек может извлекать из куска дерева и парочки отрезков проволоки такие волшебные звуки?

Танечка выкурила сигарету, бросила её на пол и затушила носком туфельки.

— Ладно, я пошла! Дел много. До конца своих дней теперь буду благодарить Бога, что не вручил мне какой-нибудь дар, не подумав!

Врач засмеялся.

— О да! О да… но не спешите радоваться! Те, кто много общается с безумцами, сам в конце концов тоже становится таким. В нашем деле главное — вовремя покинуть палубу!

— Я учту. — Танечка улыбнулась.

Доктор остался стоять один. Он проводил Танечку глазами, а потом перевёл взгляд в больничный двор. По дорожке шёл мужчина восточной внешности с лёгкой сединой в чёрных волосах и дорогом костюме. Доктор поспешил ему навстречу.

— Ну как она? — Мужчина пытливо смотрел на доктора.

— Как? Нормально. То есть для её состояния, разумеется… приступы не повторялись, но гарантий дать не могу. Она устойчиво ненормальна… так можно сказать.

— Что за идиотское выражение! Устойчиво ненормальна!

— Согласен. Но улучшений нет, если вы это имели в виду. И не надейтесь на это, мой дорогой! Не хочу подпитывать вас ложной верой.