Ольга Морозова - Музыкантша

— Ты хочешь, чтобы я целыми днями тёрла эти сто квадратов? Извини, у меня другие планы. Я в люди хочу. А Анжелку свекровь пусть водит. У неё времени полно.

— Да что ты всё квакаешь? Свекровь, свекровь! Сама родила, сама и воспитывай, мама здесь ни при чём!

— Ну и не надо мне ваших подачек, заупрекаете потом, лучше сама отведу. Анжела! Иди сюда! Папа пришёл.

В комнату вбежала худенькая с чёрными короткими волосиками девочка лет трёх или чуть меньше. Она бросилась к матери.

— Анжела, дочка, постучи папе песенку про зайцев! Покажи, какая ты умница!

Девочка насупилась и лицо её приняло плаксивое выражение. Краем глаза Марго заметила, что муж начал заводиться.

— Что за тупой ребёнок! Уставится, как баран, и смотрит! Что ты так смотришь, детка? Я тебя хоть раз обидел? Я хоть что-то плохое тебе сделал? Кормлю, пою, а вместо благодарности сопли и слюни! Ты можешь ей объяснить, что я не чудовище из её кошмаров — а её папа!

— Не ори на ребёнка! Сам виноват, что она видит тебя раз в месяц. Для неё слово «папа» — пустой звук! Чего ты от неё хочешь?! Испугалась, не видишь?

— Испугалась? Чего это интересно она так испугалась? Я её не пугал. Может, ты что нашептала?

— Идиот! — Марго прижала девочку к себе. — Не бойся, милая. — Она погладила дочь по голове.

В последнее время Марго стала замечать участившиеся резкие перепады в настроении мужа, которые немного пугали её. Она боялась узнать, что это может быть, и гнала от себя дурные мысли. Эдик же заводился всё больше.

— Дрянь! Отпусти её! Пусть подойдёт, я научу её отца любить! — Глаза его налились кровью, он непроизвольно сжимал кулаки. — Слышишь, кому говорю, отпусти её!!!

Марго испугалась не на шутку.

— Иди, милая, к себе, поиграй! — Она легонько толкнула дочь, и девочка убежала, ловко проскользнув мимо отца. — Успокойся, кретин!

— Да нечего мне успокаиваться! Ты её так воспитала! Да она же ненавидеть меня скоро будет! А за что?! За что, я тебя спрашиваю?! — Руки у Эдика тряслись, он подошёл к Марго и ударил её по лицу. — Получай, стерва! Давно просилась!

Глаза у Марго потемнели, и она плюнула в раскрасневшееся лицо мужа.

— Упырь! Безмозглый! Убью, не подходи! — Марго взяла в руку тяжёлый подсвечник, стоящий на туалетном столике.

Эдик побледнел, выдохнул воздух, развернулся и быстро ушёл в ванную. Анжела незаметно наблюдала за этой сценой из-за угла. Слёзы её высохли, а на лице застыло выражение то ли любопытства, то ли испуга. Вернулся Эдик через полчаса, спокойный и умиротворённый. Марго разглядывала в зеркале след от удара.

— Прости, Марго, дорогая, не сдержался. Ты тоже хороша! Чего злишь-то меня? — Он сделал попытку приблизиться в Марго, но Марго отшатнулась, процедив сквозь зубы:

— Всё нормально. До свадьбы заживёт.

— Не злись, я же попросил прощения. Ты это… можешь Анжелку в школу водить. Денег возьми сколько надо. Инструмент купи.

— Ладно. Только ребёнка не пугай. Заикаться будет.

— Да это так, сорвался, говорю же… На работе проблемы.

— Что, уже?

— Тебе не понять. Там всегда проблемы. Наша работа состоит из одних проблем, к твоему сведению. Твой муж ежедневно рискует.

— Ну, не рассказывай, меня твои проблемы не касаются. Всё равно помочь не смогу.

— То-то и оно, что не сможешь… Ладно, давай пожрать, и я спать, что-то нехорошо мне…

Марго молча встала и пошла в кухню. Разогрела ужин и позвала мужа. Они поели, и Эдик ушёл. Марго задумчиво посмотрела ему вслед. Муж внушал ей чувство тревоги и беспокойства, а этого она не любила. Жизнь на вулкане не приносила ей особого удовольствия.

Леонид Степанович, или Лёня, как теперь Марго его называла, был страшно рад увидеть Марго на рабочем месте.

— Марго, милая! Наконец-то!

— Ну, не преувеличивай, недавно виделись.

— Для кого как. Для меня два месяца — это срок. Как дочь? В детский сад ходит?

— Ходит. Дичится только. Нелюдимая она совсем у меня… в кого только? Эдик её, что ли, запугал? Как волчонок на него смотрит.

— Ничего, пройдёт. Пообщается с детьми, пообвыкнется. Не бери в голову — не она первая, не она последняя.

— Странная она всё равно. Что-то не так с ней, только что, не пойму.

— Маргошенька, ты слишком увлеклась материнством. Так нельзя, девочка моя. Дети — это, конечно, хорошо, но и так убиваться по каждому пустяку не стоит. Там и до истерии недалеко.

— Лёня! Я тебя умоляю!

— Всё! Молчу! Больше никаких советов. Ты мне лучше кофе свари, без сахара.

— Как скажешь…