Семен Малков - Несбывшиеся надежды

— Ты бы проверился на этот счет. На всякий случай, — устав носить в себе эти подозрения, однажды попросила его Варя, — чтобы знать наверняка.

— Ну, вот, ты уже начинаешь сходить с ума, — рассердился Артём. — Не забыла, что у меня растет дочь? И потом, хоть и неприятно вспоминать, но от меня беременели женщины.

— А разве ты не мог... заболеть? — потупившись, упрямо продолжала Варя. — Ты не должен... ничего скрывать, чтобы я знала... как быть...

Она запнулась и даже покраснела, очевидно, устыдившись своих мыслей, и в голове Артёма мелькнула мрачная догадка.

— Ты это о чем? Что значит: «как быть»? — сердито спросил он. — Разве нельзя счастливо прожить до конца дней вдвоем? Неужели, — он повысил голос, — если бы, и правда, я был бесплоден, ты могла бы... ради этого., лечь с другим?

— Тебе легко рассуждать, когда есть Анечка, — опустив голову, чтобы не глядеть ему в глаза, уклонилась от прямого ответа Варя. — Не можешь ты понять, что переживаю я... как хочу ребенка...

Ее состояние не на шутку встревожило Артёма. «Неужели из-за этого Варя может мне изменить? — удрученно подумал он. — А что? Вобьет себе в голову, будто дело во мне, и решит это... проверить. Разве я смогу простить ей такое? — лезли ему в голову ревнивые мысли. — Неужели рухнет и второй мой брак?»

Как и следовало ожидать, эти подозрения охладили его чувства к ней и, поскольку Варя тоже вела себя по отношению к нему довольно отчужденно, семейный кризис нарастал, как нарыв, готовый вот-вот лопнуть.

Кульминация кризиса произошла в майские праздники. Отмечали их на этот раз у Царевых, с которыми Артём и Варя крепко дружили и встречались чаще других. А в последний год, когда они построили дачу в ближнем Подмосковье, вместе проводили много выходных дней. Царевых, не имевших тогда машины, это очень устраивало и, пока не наступал грибной сезон, Артём с Варей предпочитали выезжать на природу вместе с ними.

На их тесную дружбу, очевидно, сильно влияла и взаимная симпатия. Артём с Ниной, как партнеры, так «станцевались», что в компании были постоянной парой. А «особое чувство» Володи к Варе, — он отлично фотографировал, — выражалось в том, что большую часть снимков составляли ее портреты в художественном стиле. Многие снимки можно было отправлять на выставку.

Вполне возможно, что рост этой симпатии был обусловлен пресловутым притуплением супружеских чувств после долгих лет брака, которое якобы вызывает потребность в сексуальном обновлении, даже если взаимная любовь и духовная общность еще достаточно крепки. В данном случае было похоже на то: как-то Царев, заехав .за чем-то к Артёму, вытащил из кармана цветастый журнальчик и, усмехаясь, бросил его на стол:

— Посмотрите с Варей! Любопытное пособие. Вы что-нибудь слыхивали о «шведской семье»? Оказывается, за бугром это — в порядке вещей. И не только у скандинавов. Семейные пары обмениваются партнерами, а потом продолжают жить, как ни в чем ни бывало.

Журнал оказался такой крутой порнухой, что Артёма аж пот прошиб. Однако в те времена, когда не только такие журналы, но даже привозимые из-за рубежа сувениры-авторучки с порносюжетами являлись большой редкостью, это было так сногсшибательно интересно, что он все же оставил журнал у себя, чтобы показать Варе.

Можно только догадываться о том, с какой целью дал им Володя посмотреть этот журнал, думал ли сам о создании «шведской семейки». Однако то, что произошло потом в первомайский праздник у Царевых, говорило в пользу такого предположения. Веселились они, как всегда, до упаду и только в третьем часу ночи улеглись спать.

Те, кто жил поближе, разошлись по домам, а остальные решили ночевать у Царевых. Нина, Артём и Варя расположились в гостиной на кушетке, приставив к ней стулья, а друзья хозяев Алла и Сева Тряпицыны, вместе с Володей, легли спать на раскладном диване. В их компании было принято немного флиртовать, и Артём, ощущая рядом с собой горячее тело хозяйки, непроизвольно, под влянием хмеля, излишне возбудился. Устыдившись этого, он резко отодвинулся и нечаянно столкнул лежавшую с краю Варю на пол.

Варино падение вызвало общий хохот, и Володя, смеясь, крикнул ей с дивана:

— Иди к нам! У нас просторней. Они тебе спать не дадут.

И Варя, поднявшись с пола, отправилась к ним на диван. Артём был уязвлен в самое сердце. Сбылись-таки его самые худшие опасения. «Значит, я прав, и она готова меня предать! — обожгла ревнивая мысль. — Ну уж этого я не допущу!» Нервно вскочив, он подбежал к дивану, стащил с него жену и впервые отвесил ей пощечину.