Семен Малков - Ветер перемен

Наумов не нашел слов для ответа и лишь грустно проводил ее взглядом.

Максименко заявился на следующий день сам, не дожидаясь приглашения. Когда он вошел в палату, Наумов не узнал старого друга. Одетый, как всегда, дорого и солидно, тот утратил свой обычный респектабельный и самодовольный вид. Костюм был помят, лицо плохо выбрито, да и выглядел тот хмурым и озабоченным. Николай Павлович был моложе него почти на пятнадцать лет, но обрюзг, расплылся и сейчас, чем-то расстроенный, казался стариком.

Подойдя к постели друга, он достал из пакета подарочную коробку виски и, поставив на столик, сказал:

— Рад, что у тебя все обошлось. Могло быть и похуже! А это, — указал жестом на коробку, — лучшее шотландское виски. «Блэк лейбл»! Знаю, что ты его не пьешь, — с усмешкой добавил он, заметив неодобрительную реакцию больного, — зато это хороший подарок для врача. Такое ему не по карману.

— Напрасно принес. И вообще, Коля, — хмуро произнес Артём Сергеевич, — не стоит тебе проявлять обо мне такую заботу и тем более тратиться. Сам знаешь, что мы с тобой принципиально разошлись во взглядах.

— Брось дуться! А как же пресловутый «плюрализм мнений»? Ты же горой за него, — примирительно произнес Максименко. — Мы слишком давние друзья, чтобы ссориться из-за того, что по-разному смотрим на вещи. И то, что я для тебя делаю, идет от души! — Однако на сердце Наумова еще осталась тяжесть от их прошлой размолвки, и ее причина не казалась ему пустячной. Он хотел сказать об этом Максименко, но тот его опередил. — Я пришел к тебе, Тёма, не для того, чтобы выяснять отношения, — озабоченно сказал он. — И не узнавать, как здоровье. Мне это известно. У меня серьезные неприятности, — потупившись, признался он и грузно опустился на стул возле кровати. — Хочу посоветоваться с тобой, и мне нужна твоя помощь!

— А что случилось? Нелады с бизнесом? — удивленно поднял брови Артём Сергеевич. — Чем я могу тебе помочь? Как поперли из министров Николаева, у меня и связей-то никаких не стало.

— Бизнес мой в порядке. Дело не в нем. То, что случилось, еще хуже, — глядя в пол, мрачно признался Максименко. — Меня выгнала из дома Валюша. Не хочет больше жить со мной вместе. Я все потерял, Тёма, — поднял он на друга глаза, в которых застыли слезы. — И жену, и все, что нажил! А ведь вот-вот, как и у вас с Варей, исполнится сорок лет со дня нашей свадьбы.

— Что же все-таки произошло? И почему ты все потерял? — недоумевая, спросил Наумов, пораженный тем, что услышал. — Ничего не понимаю. Вы так дружно жили!

— В общем-то дружно, хотя проблемы иногда возникали, — с убитым видом сказал Николай Павлович. — А потерял все потому, что и дом в Мамонтовке, и городская квартира формально принадлежат Валюше. И все личные счета тоже на ее имя. Теперь это достанется какому-то проходимцу, — с отчаянием произнес он. — Ведь она еще очень красивая и привлекательная женщина!

— Не думаю, что ты остался ни с чем. У тебя, как у владельца страховой компании, наверно, солидные счета в банках. Да и на Валечку не похоже, чтобы из-за формальностей она поступила с тобой несправедливо, — усомнился Артём Сергеевич. — Может, объяснишь все же, что произошло? Неужели у Валечки появился другой? Не могу поверить этому!

— Если не появился, то будет. И не отдаст мне ни гроша из мести, — мрачно объяснил ему Максименко. — Весь сыр-бор вышел из-за девки, моей бывшей секретарши. В общем, — замялся он, — я некоторое время с ней встречался. Даже купил квартиру. Она неплохо на мне поживилась и делала вид, что довольна.

— А Валечка об этом узнала? — не выдержав, перебил его Наумов. — Или кто-то, чтобы досадить ей, тебя выдал?

— Да ничего Валюша не знала, и не было у нас неладов на этой почве, — горько поморщился Николай Павлович. — Эта девка сама ей все открыла! Решила шантажировать меня — «взять на пузо»!

— Секретарша от тебя забеременела? — осуждающе покачал головой Артём Сергеевич. — Как же ты это допустил?

— Неизвестно от кого, и вообще, правда ли это, — опустил голову Максименко. — Верно лишь то, что шантажистка потребовала, чтобы я на ней женился. Дескать, хочет иметь законнорожденного ребенка. — Он нервно сглотнул слюну. — Само собой, я дал ей полный отлуп. Валечку я люблю и изменял лишь иногда «с жиру», для разнообразия. И хотя уверен, что забеременела та не от меня, предложил хищнице хорошие деньги.

— А она их не взяла и пошла ва-банк? Надеется все же вас развести? Может, ты ей что-то обещал?