Кэрол Брант - Скажи волкам, что я дома

Я была уверена, что ослышалась. Поэтому остановилась и подождала, не прибавит ли Грета что-то еще. Наверное, вид у меня был на редкость дурацкий, когда я застыла на месте с отвисшей челюстью.

Сестра обернулась и смерила меня взглядом.

— На ве-че-рин-ку, — проговорила она по слогам. — Пойдешь?

Я вошла в комнату, где стояла все та же белая мебель, которую родители покупали, когда Грете было семь лет. Стены были покрашены все в тот же розовый цвет, а под потолком шла полоска все тех же обоев с Холли Хобби. Если судить по обстановке, то всякий, кто совершенно не знает Грету, сказал бы, что здесь живет милая, славная девочка. Я присела на кровать.

— А что за вечеринка?

— Хорошая.

— Ага.

Грета знает, что для меня не существует такого понятия, как хорошая вечеринка. Один человек, два человека — для меня это нормально. Но если вокруг много народа, я превращаюсь в голого землекопа. Это такие африканские грызуны типа кротов, у которых почти нет шерсти. Так вот, я превращаюсь в такого крота. Как будто у меня слишком тонкая кожа, а свет слишком ярок для глаз. Как будто нет для меня лучшего места на свете, чем тоннель глубоко под землей, прохладный и темный. Кто-то подходит ко мне, что-то спрашивает, а я смотрю на него совершенно пустыми глазами и лихорадочно соображаю, что бы такого сказать интересного. Но ничего интересного в голову не приходит, и в конечном итоге я просто киваю или пожимаю плечами, потому что ко мне подошел человек, что-то спросил, а теперь стоит, смотрит и ждет ответа — а для меня это слишком большое испытание. Вот так все и заканчивается, и на свете одним человеком, который считает меня полной дурой и пустым местом, становится больше.

Хуже всего — это глупая надежда. С каждой очередной вечеринкой, с каждой новой компанией я втайне надеюсь, что, может быть, это мой шанс. Что на этот раз я уж точно буду нормальной. Открою новую страницу. Начну все сначала. Но все получается как всегда. И я снова и снова ловлю себя на мысли: «Ну, вот опять…»

Поэтому я и стараюсь держаться подальше от всех, где-нибудь с самого края, и прошу лишь об одном: чтобы никто не пытался заглянуть мне в глаза. И хорошо, что обычно никто не пытается.

— Наверное, не пойду.

— Да ладно, Джун. Будет совсем не ужасно, обещаю.

Я с удивлением взглянула на сестру. Она говорила так искренне, так сердечно. Это было совсем не похоже на Грету.

— Правда. Вот тебе крест! — Она не стала креститься, но прижала обе руки к груди. Я очень старалась не улыбнуться, но губы сами расплылись в улыбке.

— А где вечеринка? — спросила я чуть погодя.

— Еще не знаю. Все устраивает Джиллиан Лэмптон. Ты же знаешь Джиллиан Лэмптон, да?

Да, я знала Джиллиан. Она тоже участвовала в школьном театре. Была осветителем на «Юге Тихого океана». Она красила волосы в черный цвет и носила стрижку каре. Мне всегда нравилось, как она выглядит, и я бы не отказалась выглядеть так же. Джиллиан училась на класс младше Греты, хотя, возможно, была старше ее.

Это большой секрет, известный очень немногим. Грета уже перешла в старшую школу, хотя ей всего шестнадцать. Никто из ее одноклассников и друзей не знает, сколько ей лет на самом деле. Вообще никто. Мы переехали в этот город, когда мне было пять, а Грете — семь. Она должна была пойти во второй класс, но ее записали в третий. По рекомендации учительницы из прошлой школы. Она сказала родителям, что Грете нечего делать во втором классе и что она замечательно справится, если пойдет сразу в третий. Папе не слишком понравилась эта идея. Но мама сказала, что это отличная мысль. «Если возможность сама идет в руки, ее надо хватать. А то уплывет и потом не вернется». Такой у нее был девиз. В основном, когда речь шла о Грете. Как будто возможности были скользкими мелкими рыбками. Самой Грете было, в общем-то, все равно. Вот так получилось, что ее перевели на класс старше. Хотя она и так-то была одной из самых младших в классе. Теперь Грета как минимум на год младше всех своих одноклассников и почти на два года — большинства из них. Но это секрет. Когда к Грете на день рождения приходят друзья, мама ставит на торт одну лишнюю свечку. Просто чтобы было. У нас даже сложилась традиция: каждый год Грета решает, какая из свечек — обманная, и, когда задувает свечи, старается, чтобы «обманка» осталась гореть. Грета боится, что если задуть эту лишнюю свечку, то желание не исполнится. Или исполнится, но с точностью до наоборот. Конечно, в школьных документах записан ее год рождения, но вообще-то о нем никто не вспоминает. Хотя иногда это очень заметно. Во всяком случае, я иногда замечаю, что Грета, по сути, еще ребенок по сравнению со всеми ее друзьями. Хотя никогда не скажу ей об этом.