Элис Манро - Дороже самой жизни (сборник)

— Я не хотел сказать, что…

— Я знаю.

Как-то в сентябре Джимми Казинс зашел в библиотеку и сказал Корри, что не сможет сегодня подстричь ее газон. Ему надо на кладбище, копать могилу. Для одной женщины, которая когда-то жила в здешних местах.

Корри заложила пальцем страницу в «Великом Гэтсби» и поинтересовалась, как звали эту женщину. И заметила, что на удивление много народу возвращается в городок посмертно с подобного рода последней волей, накладывая бремя на родственников. Человек всю жизнь живет в большом городе — вблизи или далеко от родных мест — и вполне доволен такой жизнью, но после смерти не желает там оставаться. У стариков бывают подобные причуды.

Джимми ответил, что покойница была не такая уж старая. Фамилия ее — Вулф. А имя у него вылетело из головы.

— Не Лилиан? Лилиан Вулф?

Да, кажется, так.

И действительно, ее имя обнаружилось прямо под рукой, в библиотечной подшивке местной газеты, которую Корри никогда не читала. Лилиан умерла в Китченере в возрасте сорока шести лет. В последний путь ее должны были проводить из церкви Помазанников Божиих, начало церемонии — в два часа.

Ну что ж…

Церемония была назначена на один из тех двух дней, когда библиотеке полагалось работать. Корри не могла пойти.

Церковь Помазанников Божиих появилась в городке относительно недавно. В нем уже не осталось никаких религий, кроме тех, которые отец Корри называл «сектами для чокнутых». Здание церкви было видно из окон библиотеки.

Еще до двух Корри заняла место у окна и увидела, что в церковь входит немало народу.

Шляпы, похоже, вышли из моды — что для мужчин, что для женщин.

Как сообщить Говарду? Придется написать ему на работу. Можно было бы, конечно, позвонить туда, но ему придется отвечать так осмотрительно, так деловито, что половина ощущения чуда от новообретенной свободы будет потеряна.

Корри снова принялась читать «Великого Гэтсби», но поняла, что лишь складывает слова, не понимая смысла, — так она была напряжена. Она заперла библиотеку и вышла на улицу.

Люди всегда говорили, что в городке царит похоронная атмосфера, но на самом деле, если случались настоящие похороны, городок принаряжался и оживлялся. Корри вспомнила об этом, когда еще за квартал увидела выходящих из церкви людей — они останавливались, чтобы поболтать между собой и облегчить душу после мрачной торжественности похорон. А потом, к удивлению Корри, многие огибали здание церкви и входили в боковую дверь.

Ну конечно. Она и забыла. Когда церемония кончилась и закрытый гроб положили на катафалк, самые близкие люди покойницы должны были направиться на кладбище, чтобы предать тело земле, а остальные — на поминки. Поминальное угощение, значит, ждало в пристройке при церкви, где располагалась воскресная школа и благотворительная столовая.

Корри не видела причин, почему бы ей тоже туда не зайти.

Но в последний момент поняла, что пройдет мимо.

Но было поздно. Ее окликнули вызывающим — во всяком случае, совершенно не похоронным — тоном от двери, куда входили люди.

Какая-то женщина. Она подошла поближе и сказала:

— Жаль, что вас не было на отпевании.

Корри понятия не имела, кто это такая. Она объяснила, что, к сожалению, должна была держать библиотеку открытой и потому не смогла прийти вовремя.

— О, конечно, — сказала женщина и тут же отвлеклась на разговор с другой женщиной, которая несла в руках пирог.

— Что, в холодильнике будет место для этого?

— Не знаю, миленькая. Пойдите сами посмотрите.

На женщине, окликнувшей Корри, было платье в цветочек, и Корри подумала, что все женщины на поминках будут одеты так же — в лучшее воскресное платье, если не лучший похоронный наряд. Но, наверно, ее представления о лучшем воскресном наряде устарели. Многие из присутствующих женщин были, как и она сама, в брюках.

Другая женщина принесла ей кусок торта на одноразовой тарелке.

— Вы, наверно, проголодались, — заметила она. — Мы все проголодались.

Женщина, которая когда-то работала парикмахершей (Корри у нее тогда стриглась), сказала:

— Я так всем и говорила, что вы наверняка зайдете. Объяснила, что вы освободитесь, только когда библиотека закроется. Я сказала, очень жалко, что вам придется пропустить отпевание. Так и сказала.

— Служба была очень красивая, — вмешалась в разговор еще одна женщина. — Вот вам чай к торту.

И так далее. Корри не могла вспомнить, как зовут этих людей. Объединенная и пресвитерианская церкви в городке едва дышали; англиканская уже много лет как закрылась. Может, все прихожане перешли сюда?