Алексей Федотов - Семирамида

Новый брак

Однажды на рынке Семирамиду, погруженную в невесёлые мысли о жизни, кто-то окликнул:

— Здравствуй, красавица!

Она удивлённо подняла глаза, бросила на говорившего быстрый взгляд. Давно к ней никто так не обращался. Перед ней стоял достаточно симпатичный молодой человек, судя по внешности — её соплеменник. «Интересно, я правда ещё красива?» — подумала ассирийка, но вслух сказала резко:

— Красавица, да не про твою честь!

Обычно случайные ухажёры, видя агрессию, оставляли её в покое, но этот лишь немного смущённо заглянул ей в глаза и тихо спросил:

— Почему же не про мою? У тебя есть муж?

— Нет у меня никакого мужа, да и не нужен мне никто! — ещё резче ответила женщина.

Другой бы точно отстал, а этот спокойно так говорит:

— А может, я буду твоим мужем, кто знает?

— Ты!!? — Семирамида расхохоталась, но посмотрела на него пристальнее и вдруг осеклась.

— Почему нет? — глядя прямо ей в глаза, спросил мужчина.

— Муж — объелся груш! — проворчала ассирийка и уже более спокойно спросила: — Тебя хоть как звать-то?

— Закхей. А тебя?

— Семирамида.

— Я сразу понял, что ты царица!

— Уж царица, — смущённо пробормотала женщина. — А ты кто по нации?

— Ассириец. А тебя и спрашивать не буду: твоё имя и твои глаза говорят все сами.

— И что же они говорят?

— Что ты дочь того же народа, что и царица, чьё имя носишь.

— Красиво поешь! Но умные люди на первой встрече о браке всерьёз не говорят. Посмеяться надо мной решил?

Её лицо опять стало грозным, но Закхей видел, что суровость эта напускная.

— Давай сходим куда-нибудь сегодня после твоей работы, — предложил он.

— И вот делать мне больше нечего, только шляться где-то со случайными знакомыми! — всплеснула руками Семирамида. — Да ты, может, за гулящую меня принял?

— Нет, конечно, — засмеялся молодой человек, и его смех её обезоружил.

— Ну, если нет, то знаешь, где я стою, придёшь, если сильно надо будет. А нет — так мне же лучше! — заявила женщина.

Она думала, что больше никогда не увидит этого случайного ухажёра, но он подошёл на следующий же день. Зачем-то начал рассказывать о себе. Что он из Украины, где жил с матерью в городе Иловайске. В Ростов-на-Дону приехал на заработки, чинил швейные машинки. В эти жаркие летние дни, сулившие, по ощущениям ассирийки, перемены к лучшему, у них было несколько ни к чему не обязывающих встреч на рынке, после которых он неожиданно сделал предложение выйти за него замуж и уехать на Украину.

Семирамида согласилась: ей надоело жить среди пьяниц, а Закхей не пил даже пиво. Она дала согласие уехать с ним в другую республику, даже ни разу не поцеловавшись. Уже на Украине, когда они впервые остались на ночь вдвоём, Семирамида спросила:

— Ладно, я дура, решила уехать на край света из болота, в котором тонула. Но ты-то ведь уже не сопляк. Как ты решился связать свою жизнь с женщиной, до которой не дотронулся?

А тот серьёзно ей ответил:

— Бывают разные женщины. Есть такие, что взглянул ей в глаза, и взгляд этот дороже, чем тысяча ночей с другой!

— Тысяча и одна, — довольно усмехнулась ассирийка. — Читала я эти сказки когда-то. Но там она мужа не только сказками кормила — и детей ведь ему нарожала?

— И ты мне нарожаешь! — вдруг уверенно сказал Закхей, схватил её, поцеловал…

Через девять месяцев у них родилась дочка, год спустя — вторая.

Ассирийка надеялась, что если все пойдёт хорошо, то она сможет забрать Вардгеса. Сразу взять его она не решилась: все же Закхей хотя и говорил ей, что готов заботиться о её сыне, был для неё человеком неизвестным. Вдруг у него Вардгесу будет хуже, чем у Лилиты? Даже начав пить, Семирамида не стала гулящей, продолжала переживать за своего ребёнка. Новый муж со временем ещё сильнее полюбил её, а она так и не смогла его полюбить.

Отношения со свекровью не сложились с первой же встречи. Мать Закхея, несмотря на его заверения, что Семирамида ей обязательно понравится, встретила его избранницу недружелюбно.

— И кого это ты нашёл? — завопила она прямо посреди улицы, даже не пригласив их войти в дом. — И на какой барахолке ты эту шлюху откопал, которой цена копейка в базарный день, да и то никто не даст! Я всегда знала, что сын мой идиот, который разобьёт моё сердце. Допускала, что женится на шлюхе, но не на такой же! Она ведь и пьющая поди: вон на роже все написано! На ней и пробы ставить негде! Что зенки свои вылупила бесстыжие?

Закхей растерялся и не находил, что сказать. Семирамида вспоминала потом: «Когда мы приехали к нему домой, то его мама встретила нас такими словами и проклятиями, что даже я, базарная торговка, опешила, но лишь на какую-то долю секунды». А потом также пронзительно закричала: