Алексей Федотов - Свет во тьме

Отец Георгий тем временем выпил третий стакан. Лаврентий понял, что принимать на веру все, что он сегодня слышит, не стоит, а также попробовал намекнуть на вред неумеренности. Его гость начал в ответ рассказывать ему бесконечную историю про какого-то старца-подвижника и его ученика, которые пришли в какой-то монастырь и ели там всю еду, которую им подали, хотя должны были питаться только хлебом и водой. И ученик осудил старца: вот он ест хорошую пищу, и меня заставил, не делает того, чему меня учит. Но когда они вышли из монастыря, ученику от обильной еды захотелось пить. А старец сказал ему: «Вот теперь будем поститься. А на людях пост не считается». И они целый день терпели жажду…

Потом отец Георгий привязался к настоятелю:

– А ведь ты негодяй!

– Почему? – испугался тот.

– Потому что ты не любишь цыган.

– Почему вы думаете, что я их не люблю?

– Потому что ты с ними не выпиваешь!

В конце концов протоиерей Георгий, который пил стакан за стаканом, ел с большим аппетитом, спел несколько украинских народных песен, рассказал полсотни разных историй, вырубился прямо на единственной в номере кровати. Трезвому и голодному отцу Лаврентию пришлось спать сидя на сломанном стуле. Но на этом его злоключения в эту ночь не закончились. Через несколько часов отец Георгий проснулся и захотел пить. А воду в номере отключили.

– Вот и попоститесь, как старец в истории, которую вы рассказывали, – едко заметил ему настоятель.

– Ты смерти мой хочешь, фарисей! – театрально возгласил протоиерей и застонал.

Пришлось Лаврентию идти на улицу за водой на стоявшую в двадцати метрах от гостиницы водопроводную колонку. Отец Георгий жадно выпил банку воды и заснул. Задремал и отец Лаврентий. Но через час его разбудили какие-то мерзкие звуки. Оказывается, его нового знакомого стошнило прямо в раковину. Лаврентий испугался, как бы не подумали, что это его вырвало и, преодолевая брезгливость, все убрал. Несколько часов он сидя провел в тревожном сне. Утром пошел умыться, почистить зубы и на щетине зубной щетки, лежавшей на раковине, увидел пережеванный кусочек ливерной колбасы. После этого стошнило уже его самого.

А отец Георгий как ни в чем не бывало встал, умылся и пошел показывать новому настоятелю храм и церковный дом. Храм отцу Лаврентию понравился: большой, старинный. Иеромонах Ефрем уже успел побелить его снаружи, починить кровлю, поставить кресты на куполах, вставить окна и двери. И в самом храме все было уже приспособлено к тому, чтобы в нем можно было совершать богослужения. Церковный дом, который был передан вместе с храмом (до революции в нем размещалась церковная сторожка) оказался вполне пригодным для жизни. Через два дня священник Лаврентий попрощался с протоиереем Георгием Грицуком, который за это время заставил еще дважды накрывать ему столы с угощением, и постарался забыть об этом знакомстве как о дурном сне.

Народ оказался непростой, но в целом добрый. Отцу Лаврентию пришлось много работать над собой, привыкать и к неустроенному быту, и к формам общения, отличным от ленинградских. Пришлось привыкать к хамству директоров, у которых приходилось просить помощь на восстановление храма, к пению хора, состоящего из безголосых и лишенных музыкального слуха престарелых любительниц церковного пения, к местным пьяницам, которые постоянно пытались выпросить у него на опохмелку, да мало ли еще к чему… Но, как ни удивительно, все это пошло ему на пользу. В жестких для избалованного молодого человека условиях выковывался его характер, стала появляться не книжная, а житейская мудрость. Прихожане полюбили отца Лаврентия, их число стало расти. Понемногу шла и реставрация храма.

А архиепископ Анатолий, к которому молодой настоятель приезжал, чтобы поделиться своими успехами, поддерживал его в возникающих трудностях, помогал его духовному росту и радовался созиданию прихода.

Глава 6.

Крестильня Богоявленского кафедрального собора города Петрово была заполнена народом. Сегодня пришли креститься семьдесят три человека; большинство - принесенные родителями и крестными младенцы, очень много подростков, но были и взрослые люди. До начала таинства оставалось десять минут. Пока помогавшая во время крещения старушка расставляла всех пришедших таким образом, как ей казалось правильным, настоятель собора отец Александр пытался использовать это время, чтобы кратко переговорить с некоторыми из них. Священника интересовало, что побудило совсем юных парней и девушек придти креститься.