Olga Koreneva - У ночи длинная тень. Экстремальный роман

- Слушай, друг, что хочешь потом спроси, отвечу. Но сейчас не мешай, занят.

- Есть, земеля. Заметано. Ты с девушкой. И все дела.

Парень повернулся к другу:

С девушкой он, понял? Не мешай.

Парни отстали. Светланка приподняла от его плеча лицо, взглянула снизу – горячо, преданно. Такой взгляд!.. А она ведь не красится. Без никакой косметики, или чуть-чуть… Это по мне. Да и не нужен ей грим. Глазищи и без того черные, брови – уголь! Вся яркая, ладная. И наряд на ней – яркий джемпер в обтяжку. Восточные девушки, как известно, созревают рано… Но рано и старятся… Нет, к Светке это не относится. Она ведь совсем особенная… Сегодня позову ее домой…»

- Ну так как? – голос шефа.

Шеф скомкал окурок, бросил в корзину с мусором.

«Когда-нибудь спалит Ефимыч кабинет. В корзине-то вон сколько хлама!»

- Окно открой, Василь Ефимыч, задохнешься.

Виктор иногда переходил с шефом на «ты». Вдруг, без всякого повода, по тайному капризу… Для духовного тренажа, как он называл это про себя. И тот - принимал это как должное. Вот и сейчас: в знак того, что оценил такой переход Виктора – к большему обоюдному доверию, что ли, шеф тут же разразился анекдотом.

- Слышал, что я сейчас говорил? Прослушал?.. Шофер мой, конечно, закладывает по выходным. То-то на другой день он немного… того… Да ведь не он один!

- Еще бы!

- В том-то и беда. Вот я и говорю… Сошлись, значит, два представителя, наш и американский. Ну, после всего, на банкете, а-ля-фуршет, тот нашему жалуется – пьют у них в Штатах много. Закладывают американцы. «А у вас?» «А у нас, - отвечает наш, - лишь три вида пьяниц». «Это какие же?» «А вот, малопьющие, застенчивые и выносливые…» Слышь, Виктор? Всего три категории. У них больше! «Малопьющие, - поясняет наш, - это те: сколько бы не пил, все мало. Застенчивые – те, что за стенку держатся, когда домой добираются. А выносливые – которых после пьянки выносят…» Ха-ха-ха! – скрипуче загрохотал шеф. – Ничего, а?

- Ничего, ухмыльнулся Виктор, поднимаясь для виду. – Анекдот скорее грустный, чем смешной… Ну, я к себе, Василь Ефимыч…

- Постой, постой! Я же не кончил… Придется поехать, Виктор. Ничего не попишешь. Жаль мне тебя, но…

- Да я уже понял, Василь Ефимыч.

- Что понял, что понял! – чуть не рассердился шеф. Он не любил, когда его слишком быстро понимали. – Я говорю: жаль! Только неделя, как вернулся…

- Десять дней…

- А я тебя опять гоню. Отдохнуть не даю. А мне, думаешь, легко – оголять отдел? Но приходится… - Шеф говорил искренно… - Ты-то уже знаешь там все. Сумеешь. А кому еще?

Виктор пошел к себе.

У двери шеф нагнал его, остановил.

- Там сейчас сложно, - сказал негромко. – Афганец раньше времени шибанул… И вообще…

- Понял, знаю.

- А сейчас – давай лучше домой, - неожиданно сказал шеф. – Сегодня отдохни. Билет только закажи.

Отдыхать не пришлось, дела все равно закрутили Виктора до вечера. Все же на часок раньше он вырвался. Сказал:

- Свет, шабаш! Отпускаю домой…

- Чего так?

- Ничего. Суши весла, и пойдем ко мне.

- К тебе? – ахнула Света. – Ни с того, ни с сего…

- С мамой познакомлю.

- Да ты что! – выдохнула она. – Да мы знакомы уже, забыл? И имя помню. «Зовут мою маму, как русскую императрицу, - сам же так ее представлял, - Елизаветой Петровной», - напомнила Света. – А я и без «императрицы» бы не забыла. Прекрасная женщина!

- Вот и хорошо! И ты ей тоже понравилась… Ну, Свет, - ласково упрашивал Виктор. – Тогда мы ведь на минутку заскочили, перед кино. А сейчас посидим по-людски, чайку попьем…

- Не действуй личным обаянием, - отбивалась Света. – С утра бы сказал! Ну как я в таком виде? Я бы переоделась. Синее платье бы надела, то самое, помнишь?

- Да зачем? Вид у тебя вполне… В джинсах, чем плохо? К министру можно, а к нам с мамой нельзя? Ну, не чуди, Свет. Ну прошу!

- Ладно, подумаю.

- А то возьму и уеду, не простившись…

- Сиди уж! Только что приехал, куда тебе ехать?

- Эх, Свет, - вздохнул Виктор. – Ничего ты не знаешь.

Уточнять он не стал… После работы шли рядом, дурачились, весело смотрели на встречных. Разглядывали прохожих, которые сейчас казались смешными, милыми и нелепыми. То и дело, обменявшись взглядами, Света с Виктором хохотали. Сильный встречный ветер силился сбить с ног, лицо у Светы горело, иголки вихря покалывали щеки, отдувались назад черные пряди. Сдернув шапочку, отдала их целиком ветру, ей было приятно идти без шапки…

Вошли в здание. Елизавета Петровна открыла дверь:

- Витя! Светочка! Здравствуйте! – обрадовалась она. – Проходите, проходите в дом! Вот хорошо, что пришли. Как раз к ужину.