Брет Эллис - Лунный парк

– Когда приступим? – спросил я Миллера, всплыв в закусочной «Дорси».

– Как можно скорее, – был ответ.

На улице, на гравийной парковке (гравий медленно покрывался ковром морского песка), Миллер сделал несколько телефонных звонков, а я наблюдал, как вдали поднимается еще одна пальмовая аллея. Он вернулся со мной в гостиницу, портье запарковал его микрик, и, поднимаясь в номер за ключами от дома, мы обсудили стоимость услуг. Если в доме нечисто и я захочу его нанять, я должен буду выписать чек на тридцать тысяч, и мне показалось, что это совсем недорого. Когда он спросил, имею ли я доступ к таким суммам, я со всей твердостью заверил его, что имею. Уставившись на пепельные следы – окружившие мою кровать в гостиничном номере (следы никуда не вели), пока я лишался человеческого достоинства в закусочной «Дорси», – я был готов согласиться на любые деньги, но, увидев серый отпечаток руки на подушке, чуть не разрыдался опять и сказал Миллеру, что не поеду с ним в тот дом, но он убедил меня, что, поскольку фокусом потусторонней активности являюсь именно я, без меня там никак. Я пытался что-то возразить и стал предлагать заплатить побольше, лишь бы не приближаться к этому дому, но Миллер уже выводил меня на улицу, где нас ждал микроавтобус побольше миллеровского, и когда я забрался в него, мир мой – уже потихоньку удалявшийся – вывернулся наизнанку. Миллер объяснял мне, для чего нужно столько оборудования, и я напрягал внимание, но не мог сосредоточиться ни на чем, кроме того факта, что мы движемся по направлению к дому. Здесь были инфракрасные цифровые камеры, и детекторы движения, и измерители электромагнитного поля (между собой они называли их ЭМПы); был также прибор под названием лазерный термометр. А также звукозаписывающая мини-система, которая подключалась к анализатору частот и передавала сигнал на ноутбук. Я задавал вопросы, тем самым стараясь успокоить себя, – но это был лишь способ притвориться, будто мы не катимся к ситуации, свидетелем которой писатель уже был и с вызывающей дрожь неопределенностью называл ее сложной. Разрозненные реплики Миллера эхом отдавались у меня в голове. Неопределенно на что-то указывая, я спрашивал:

– А это зачем?

– Это ЭМП, – доносилось до меня, – он отфильтровывает обычные электромагнитные колебания.

– Что вы имеете в виду? – вопрошал я как во сне.

– У компьютера, телевизора, телефона, даже у человеческого тела – у всех свои частоты, и они могут искажать нужные нам данные.

Голос Миллера, как резиновый мячик, прыгал по салону от стенки к стенке, то приближался, то отдалялся эхом.

– А это что? – указывал я на громоздкое приспособление, напоминавшее кондиционер-переросток.

– Гальванометр. Фиксирует потоки необъяснимой энергии.

Ну да. Конечно. Так и есть. Ты ж сам знаешь, Брет.

Я сидел сгорбившись и опять на грани срыва, а машина мягко входила в поворот с Бедфорд на Эльсинор.

Дом беззаботно купался в дневном свете, но даже днем казался зловещим.

От страха я нахмурился, но не мог отвести от него глаз.

– Приехали, – сказал один из парней.

Оба в охотку вышли из машины. Они уже выяснили для себя всевозможные подробности «ситуации» и были готовы покуролесить. Парни открыли задние двери и принялись в каком-то предпраздничном возбуждении разгружать свое добро.

Почти бессознательно я вышел из машины и поплыл к дому, пока не оказался на расстоянии вытянутой руки.

Фасад был теперь того же цвета, что и боковая стена.

Писатель заставил меня обратить на это внимание. Сам я словно ослеп.

Смотри, сказал писатель, потрогай его.

Дерево стало штукатуркой.

Потому я и не мог войти в этот дом.

Я отошел.

Миллер присоединился ко мне на полянке за домом, где я то вышагивал, то стоял столбом. Дыхание полностью вышло из-под контроля. Во рту было сухо и бело от разжеванных таблеток клонопина.

– Вы будете под защитой, – пообещал Миллер.

– Об одержании речь не идет, – уверял он меня.

– Вам нужно пойти в дом, – мягко приказал он.

– Почему? – взмолился я, – зачем?

– Потому что их цель – это вы. Потому что нам нужно найти источник потустороннего присутствия.

Им нужно вызвать духов.

А ты для них – наживка. Понял наконец, Брет?

Теперь мне даже выпить не хотелось: проглоти я алкоголь, меня бы мгновенно вытошнило.

Распространи эту мудрость по свету: хотите бросить пить? Переезжайте в дом с привидениями.

Миллер нетерпеливо направил меня к дому, потому что, пока с этим не разберемся, не будет мне покоя нигде. (Писатель подтолкнул меня в спину, напомнив про пепельный отпечаток руки на подушке.) Мой ответ: