Александр Чуманов - Брат птеродактиля

— Уж постараюсь…

И опять до драки у них дело не дошло. Хотя общая напряженность отношений еще приметно подросла. Конечно, Мишка казнился и сомневался в своей правоте: скорей всего, не стоило так — жизнь прошла, ничего не исправишь, и правда-матка, по большому счету, на хрен не нужна никому.

Аркашка же не казнился и не сомневался, потому что, на свое счастье, делать этого как-то за долгую жизнь не выучился, он просто тихонько брел по охраняемой территории, походя Джеку, приласкаться намеревавшегося, пнул в подбрюшье, ибо никакая скотина с детства не умиляла его, а только раздражала. Когда больше, когда меньше. Он брел, нянча и лелея в сердце нарастающую день ото дня черную, липкую и тягучую, как битум, обиду. Точнее, злость. И правда-матка у него была своя, хотя спроси — ни за что б он ее вразумительно не сформулировал…

А потом как-то с обеда привез Михаил брату горяченьких пирожков с ливером, которых только что под молочишко умял штук шесть. Не сам проявил заботу — Мария Сергеевна в сумку поклала. Мол, Арканя, небось, не часто кушает свежие пирожки.

А Аркашка, по обыкновению своему, какую-то дрянь опять сосредоточенно поедал. Китайскую лапшу быстрого приготовления, что ли, которую повадился на оптовом рынке целыми коробками закупать. И к пирожкам даже из вежливости ни малейшего интереса не проявил. Даже не взглянул в их сторону.

— У меня, знаешь ведь, зубов почти нет. Сам ешь.

— Какие такие зубы тебе нужны для свежих пирожков?! — Мишка вскипел моментально, но пока еще мог сдерживаться.

— Ты не поймешь. Потому что у тебя — полный рот. А когда мало совсем, то пирожок не годится.

— Так почему ж не вставляешь-то, чего ждешь?

— Известно чего, очереди своей.

— И когда она, по твоим расчетам, подойдет?

— Может, года через два. Если ничего не случится.

— И два года ты собираешься — так?

— А куда деваться…

— Да я тебя завтра же с одним толковым техником сведу! Он, хотя и техник, весь производственный цикл знает — и выдерет, что надо выдрать, и запломбирует, что еще можно запломбировать, и протезы тебе вклеит, гвозди перекусывать будешь, как я! — и Мишка для пущей убедительности даже поклацал безупречными своими мостами.

— А очередь?

— Да плюнь ты на нее!

— Но он же дорого, поди, сдерет, техник твой…

— Ну, ведь не дороже денег! Зато быстро и с гарантией качества. Ты только погляди! — Мишка еще раз поклацал.

— Нет, подожду. Там все же для пенсионеров скидка существенная. Да я уж и притерпелся…

— Аркашка, господи, ну для кого ты копишь эти дурацкие деньги — ведь с собой туда их не заберешь, не конвертируются они в райскую валюту!

— Да не коплю я вовсе, с чего ты взял?

— Кому ты уши трешь! Я ж тебя насквозь вижу!

— Не коплю я! — уперся Аркашка, хотя над тем, как он жмется из-за каждой копейки, уже не только другие охранники прикалывались, но и чуть не весь родной городишко…

А между тем Аркашка и впрямь не знал, для чего он деньги копит. Скорей всего, его захватил сам процесс деньгонакопительства. Не с чего было прежде-то, прежде никогда он таких деньжищ не зашибал. Вот ирония нынешнего времени, когда заработки трудящегося пока еще большинства ничтожны в сравнении с прошлой эпохой!..

Забегая вперед, скажем, что до конца своих дней Аркашка так ни копейки и не истратит из охранницкого жалованья. Будет таскать и таскать их в сбербанк, где их будет пожирать и пожирать ненасытная инфляция. Но Аркашке ж главное, чтоб цифра в сберкнижке росла, а чего и сколько можно купить на эту цифру, он даже и не прикидывал никогда. И он не оставит никакого завещания, родственникам придется самим сей щекотливый вопрос решать, и они, после непродолжительных дебатов, постановят отдать весь Аркашкин капитал последнему из Колобовых, продолжателю рода Костику, который весь его ухнет на подержанную иномарку, которую тотчас вдребезги разобьет, однако сам, благодаря подушке безопасности, отделается лишь испугом…

А если забегать вперед не столь далеко, то нужно еще одну маленькую, но также красноречивую деталь отметить: однажды начальству ЧОПа вздумается застраховать своих холопов от несчастного случая. И надо будет каждому указать: кому, в случае чего, завещается страховая премия. Так Аркашка с этим пустяком измучается до полусмерти и, в конце концов, обозначит в соответствующей графе брата Мишку, уже почти ненавистного…

Однажды братьев-напарников посетило-таки высшее руководство на их боевом посту. Дело было вечером, Мишка как раз не спеша чаек попивал, так что встречать приехавшего на расхристанной «Волге» подполковника запаса — зама по режиму, что ли — пришлось выскакивать Аркашке. Мишка же из-за стола даже не встал.