Александр Чуманов - ДЕДские народные сказки, или Были-небыли про то, где были — не были

Пришлось Иванушке успокаивать соседей. Объяснять, раз начальство отмалчивается, что — ничего страшного, просто это дед встретил одного старинного приятеля, и они теперь там вдвоем расслабляются. По полной. А расслабившись, поют, должно быть.

Иванушке, конечно, сперва было не поверили, но слух напрягли — точно. Это ж все до боли знакомые мотивы! Революционные, военные, из старых кинофильмов. Да у всех же один примерно репертуар с вариациями, разве что согласно возрастной подгруппе.

И люди успокоились. И пошли спать.

Правда, еще спрашивали Иванушку, усердно изображая искреннюю сердечную озабоченность:

— А как же дед-то твой, Иванушка, ведь он же — того?… Нельзя ж ему…

На что Иванушке приходилось отвечать с также преувеличенной беззаботностью:

— Да ерунда! Не впервой. Расслабится по полной — снова закодируется. Ерунда.

Иванушка тоже вернулся в дом, но спать не лег. Решил во что бы то ни стало дождаться деда. В глаза ему поглядеть.

Деда заполночь привезли какие-то неразговорчивые крепкие ребята в безупречных костюмах и при галстуках на черном бронированном «Бумере». И сами в постель уложили. Следом подъехал фургончик, из которого так же бережно выгрузили мотоциклет. И, ни слова не говоря, уехали.

На другой день дед ужасно страдал, но в лавку сходить не порывался. Терпел. И перетерпел ведь. Нарколог-шарлатан в итоге остался без заработка.

А начиная со следующего дня, к «Пенсионеру особого назначения» потянулся народ. И группами, и по одному. И с добрыми намерениями, и — не очень. Случаи вандализма начали отмечаться. И встал вопрос. Который решился в одну ночь. То есть ночью поставили — ночью и демонтаж произвели. Без шуму и пыли, как говорится.

Никто, конечно, Иванушку с дедом официально не уведомил, что они теперь обратно лишаются клеверных преференций, но они на всякий случай остерегаются снова…

А скоро из неофициальных источников стало известно: Голову установили на ее малой родине. И там теперь круглосуточный пост, колпак из бронестекла, а все необходимое — по шлангам. Потому что земляки Головы тоже как-то вяло чтят своего великого односельчанина. Хотя он-то, в этом мало кто сомневается, всегда хотел — как лучше.

Жили-были на белом светике Иванушка и дед. После Потопа жизнь помаленьку брала свое, входила в прежнюю колею. Насколько это было возможно, разумеется. Освоившись на новом местожительстве, опять Иванушка и дед на «Ёшкином коне» прежними делами занялись — на рыбалку, по грибы, хозяйство, само собой. Потихоньку перестали скучать по прежним своим лесам и озерам, потому что новые оказались ничем не хуже. Правда, и не сказать, чтобы существенно лучше. Тоже — серединка на половинку.

Само собой, входила в прежнюю колею и жизнь прочего человечества. Где-то, конечно, этот процесс шел быстрее, где-то несколько медленнее, где-то он сопровождался большими негативными эксцессами, где-то меньшими, но в общем и целом, можно так же сказать — серединка на половинку…

А, напомним, до того, как случиться последнему всемирному Потопу, полным ходом наступала на человечество так называемая глобализация. Семимильными, как говорится, шагами перла. И, как всегда в истории бывало, если надвигались большие перемены или, в крайности, возникали новые тенденции, имела эта глобализация как горячих сторонников, так и не менее, а то даже более горячих противников. Но сторонники хотя и не прибегали к средневековым методам, как оппоненты, однако явно теснили их. Явное стратегическое превосходство имели, говоря другими словами.

Потому что на их стороне были все до единой транснациональные корпорации, весь совокупный мировой потребитель, а главное, самые передовые наука, техника и соответствующая им военная мощь. Идеология, правда, у них была не ахти, но это сугубо на наш вкус. Собственно, они-то утверждали даже, что могут замечательно обходиться без всякой идеологии, однако это было, разумеется, для всех очевидное лукавство.

У оппонентов же, кроме идеологии — мощной, хотя тоже далеко не всякого способной воодушевить — да фанатизма, да вековой традиции, да инстинктивной убежденности в том, что глобализация, как таковая, глубоко порочна, а если все же выглядит привлекательно, то это лишь подтверждает ее дьявольскую суть, у оппонентов, можно сказать, не было больше ничего. Ничего наповал впечатляющего. Типа водородной бомбы, например, хотя это уже — исключительная крайность.