Александр Чуманов - Рассказы

Доехали, однако, часа за два — как раз едва-едва брезжить начинало — до озера Сунгуль — одного из последних водоёмов, где арендаторы сравнительно честные — рыбу вычерпали, так хоть деньги с малоимущего любителя не вымогают. Между тем когда-то в Сунгуле лещ водился в изобилии, и по первому льду даже самые бестолковые, вроде Коли Шнуркова, другой раз имели шанс отличиться. Но с тех пор озеро не только электротралом тщательно процедили, оставив в нём единичные экземпляры товарной рыбы да сорную мелочь, а кроме того, зловредного ротана занесли. Впрочем, если б не зловредный, так теперь даже того ничтожного смысла у любительского лова не осталось…

Приехали — спешились. Только картёжники остались в машине кон доигрывать. Они б и вовсе не вылезли, если б водило, которому ведь тоже порыбачить охота, их не повыгонял на мороз. А на высоком обрывистом берегу народу — будто партизанская бригада Ковпака в полном составе собралась в рейд! И на льду светится огнями целый палаточный город. В прежние, опять же, времена такого количества бездельников не было. И — гул голосов, табачный дым коромыслом, стук-бряк снаряжения. Одни потихоньку сползают с обрыва на лёд, другие только примериваются, а кое-кто уже благополучно спустился и поспешает туда, к людям, которые притаились под брезентовыми да пластиковыми куполами и, небось, таскают рыбу почём зря, а если не таскают, то всё равно обладают важнейшей информацией, относительно того, что и как.

А утречко-то какое!… С высокого бугра озеро — как на ладони. Причудливо обнимает свои многочисленные островки и острова, манящие на них поселиться подобно Робинзону и дожить до глубокой старости, кормясь охотой, рыбалкой да всяческим собирательством, геройски отстреливаясь от непрошеных гостей до последнего патрона, занимаясь в свободное от насущных забот время шаманизмом и философскими размышлениями. Противоположный берег тоже высокий, там и сям из тёмного векового леса высовываются причудливые каменные динозавры, и хотя б на миг да посещает живую романтичную душу несусветная мысль, будто наконец-то несчастные рыболовы-любители после сорокалетних скитаний в космической пустыне открыли для себя эту девственную планету, которой им теперь до конца жизни хватит…

Колян знал это озеро как свои пять пальцев. То есть точно знал, где надо рыбачить. И поэтому рассчитывал на успех. По крайней мере, в сравнении с теми, кто попал на Сунгуль впервые. Однако для начала он, как и все, дотащился по едва припорошенному снегом льду до палаток, которые стояли в правильном месте, узнал, что ночью клёва не было, слегка про себя порадовался данному обстоятельству. Ибо оно уже само по себе повышало шансы новой смены — должна же эта рыба когда-то питаться, — хотя никаких гарантий, разумеется, не давало. Многие, этими же соображениями воодушевлённые, прямо среди палаток и остались лунки сверлить, мол, не было ночью — днём подойдёт лещ. Но опытный Шнурков ещё дальше двинул. За остров, где примерно такая же глубина, а рыба должна быть уже потому, что здесь нету. Мало ведь её, на все глубокие места попросту не хватает. А раньше хватало.

Пока дотащился — взмок. Тяжко идти по молодому льду, скользко. А навалит сугробов — ещё хуже станет. Правда, будет тогда уже глухая пора, и до самой весны — ни души. Дотащился, а за островом — тоже палатки. Конечно, разве сыщешь теперь укромное место, тем более в субботу. Но больше Колёк никуда не пошёл. В конце концов, удача, если захочет, где угодно тебя найдёт, а не захочет, так не угонишься.

Слегка отдышался, давай лунки сверлить. Десять штук наделал, благо, лёд тонкий, а толстый уже не провернуть, впрочем, оно и не надо. Кормушку с намолотыми сухарями в каждую опустил. И только потом, с чувством честно исполненной важной работы, позволил себе чайком побаловаться. А уж потом…

Целый день, только раз отвлёкшись на немудрящую еду, бегал Никола от лунки к лунке. Когда в девять утра активный клёв не начался, думалось, что с десяти пойдёт. Когда с десяти не пошло, значит, — с одиннадцати. А когда к двум часа дня у него в ящике бренчало лишь около десятка ничтожных окуньков да два тоже незавидных ротана, он потерял надежду. Хотя носиться от лунки к лунке не перестал, более того, ещё две дырки просверлил. И в четыре часа у него таки клюнуло.

— Багор! — истошно завопил Колёк на всё озеро. — Баго-о-р!!!

И прибежали к нему человек пять с баграми. Это такое дело — никто даже не помыслит в помощи отказать. Потому как — будто сам поймал. Оказалось — там был не лещ. Лещ бы, скорей всего, не один пришёл. Зато общими усилиями здоровенного судака выволокли. Сразу и взвесили — кило восемьсот. Стало быть, иногда эти хапуги впрямь какую-то рыбу, помимо «головёшек», взамен выловленной запускают, ведь судаков здесь прежде не водилось. Хищник зубастый даже в ящик не поместился, пришлось его на льду оставить. Хотя, конечно, при желании можно было б втолкать. Но зачем? Пусть смотрят, завидуют. Не больно-то часто завидуют люди Коле. Можно сказать — никогда.