Гор Видал - Вашингтон, округ Колумбия

На этот раз вопрос задала Диана:

— Почему?

И Питер ответил, что он не находит объяснения поступку отца.

— Если он только не спятил, что вполне возможно.

— Он абсолютно в своем уме. Он хочет провести Клея в конгресс. И я знаю почему.

— Почему же?

— Им движет злоба. Только злоба. Чем еще может он досадить Инид? Или тебе?

— Ты преувеличиваешь его интерес ко мне.

— Зато ты недооцениваешь. Если он не любит тебя, это не значит, что ты его не интересуешь. Скорее наоборот.

Это больно ранило. Одно дело — не любить отца, это казалось даже нормальным, но совсем другое — если отец отвечает тебе тем же. Да это все Диана теоретизирует на манер Иниэса Дункана.

— Помимо всего прочего, он влюблен в Инид. Любому ясно.

— Клей?

— Твой отец. Это очевидно.

— Только для Фрейда.— Питеру наскучил этот психоанализ. Но Диана могла сколько угодно говорить и дальше в том же духе. Питер сказал лишь то, в чем нисколько не сомневался: — Мне кажется, дело в другом: она довела отца. Его раздражает ее пьянство, и в этом он прав. От нее все идет вверх дном.

— Но ты же любишь ее? — В голосе Дианы слышался вызов.

Он не поддался на приманку.

— Должен же кто-то,— ответил он уже безучастно. В комнату вошел Иниэс, спросил, где Билли.

— Билли в типографии.— Диана, номинальная жена, ответила вместо Питера, фактического издателя. Отношения между мужем, женой и любовником развивались удивительно гладко в течение шести недель их совместной работы над первым и вторым номерами журнала, который, по выражению одного из критиков, «отвечает определенным потребностям», но каким именно, Питер так и не отважился спросить себя, опасаясь, что ответ может быть только один: это предлог для того, чтобы находиться рядом с Дианой. Он был с ней каждый день, и, к его удивлению, Билли не проявлял ревности; Питер не сомневался, что Билли отлично все понимает, хотя Диана была убеждена в обратном.

Иниэс осчастливил их своим последним прозрением. Он пришел к выводу, что требование безоговорочной капитуляции стран оси было абсолютно необходимым для достижения победы в войне. Питер, Диана и Билли возражали ему, каждый по-своему. Целые дни между ними шли споры о том, следует ли журналу печатать тщательно аргументированную статью Дункана в защиту его позиции. Споры снова были в разгаре, когда в дверь постучали. Иниэс открыл ее; в комнату вошел Клей.

— Разрешите?

Диана покраснела. Питер вскочил на ноги. Стремительно, словно в предчувствии нападения, Иниэс сделал несколько шагов назад. Но Клей был сама любезность.

— Мне нужно было зайти к нотариусу.— Клей держал в руке конверт из плотной бумаги, как будто ждал, что ему не поверят и потребуют доказательств.— Внизу нотариальная контора. Я увидел вашу вывеску. И решил зайти. Надеюсь, я не помешал?

— Нисколько.— Питера поразила его собственная сердечность.

— Присаживайся. Вот наш первый номер...

— Уже видел.

— Вот второй. Познакомься, это Иниэс Дункан.

— Читал вашу статью. Я и не подозревал, что Троцкий до сих пор пользуется таким влиянием.

— Видите ли...

— Ого, здесь, насколько я понимаю, собирают на меня досье? — Клей разглядывал разложенные веером на ковре газеты.— Ты, Диана?

Диана побледнела и отрицательно помотала головой.

— Это Питер. Но ты на всех нас произвел большое впечатление. Ты настоящий герой.

— Знаете, так здорово снова оказаться дома,— нейтрально заметил Клей, взяв первую правильную ноту в полной диссонансов прелюдии.

В политическом смысле Клей — враг. Вроде бы ясно. Но Питер еще не совсем понимал, почему это так. В конце концов, честолюбие само по себе не грех.

Иниэс, как всегда, был готов к спору.

— Вам, должно быть, нелегко сносить...— он подозрительно посмотрел на Клея через мутные стекла очков,— весь этот тошнотворный бред.

— Какой бред? — несколько недоуменно спросил Клей.

— Ну, то, что пишет эта сентиментальная сочинительница, как ее?

— Несчастный Гарольд.— Питер назвал имя, снабдив его этим патетическим эпитетом.

Иниэс кивнул:

— Как вы терпите, когда о вас пишут так, будто вы герой мелодрамы для домашних хозяек... мало того, будто вы и есть то самое мыло, которое им советуют покупать, хотя оно вовсе не обладает качествами, какие ему приписывают?

— О господи.— Лицо Клея приняло подчеркнуто равнодушное выражение. Питер с интересом наблюдал, как реагирует быстрый, хотя и довольно ординарный ум его зятя на явно непривычную для него мысль. Конечно, на это можно ответить по-разному. Но Клей уклонился от выбора.— Гарольд, возможно, несколько перестарался, но...— Он хотел на этом закончить, но Иниэс не собирался отступать.