Адольф Мушг - Счастье Зуттера

— Стучите, — сказал Зуттер.

— Тс! — прошептала она и показала на соседнюю дверь. — Там спит господин федеральный советник.

Но она все же постучала. Ответа не последовало. Она постучала решительнее.

— Открывайте дверь! — прошипел Зуттер. Мелани посмотрела на него так, словно хотела убить взглядом, но все же нажала на ручку. Через приоткрывшуюся дверь пахнуло ароматом роз. Внутри было темно, только полоска лунного света блестела на половице. На стуле смутно виднелся огромный букет цветов. Зуттер включил свет.

Когда его глаза отдохнули от яркой вспышки, он увидел две кровати, разделенные ночным столиком. В кровати у стены на подушке покоилась копна черных волос, под одеялом угадывалось человеческое тело.

— Ладно, — прошептал Зуттер, — вы можете идти.

Мелани взглянула на него.

— Идите, — сказал он.

Закрыв за ней дверь, в которой торчал ключ, он услышал удаляющийся стук ее высоких каблуков.

Одеяло на занятой кровати равномерно поднималось и опускалось. Женщина спала. Он выключил свет; лунный свет неспешно вернулся в комнату, Зуттер мог различать любую деталь. Дыхание женщины было все таким же спокойным. К боли в колене добавился сильнейший позыв на мочеиспускание. Зуттер выглянул в окно с незакрытыми шторами. Все вокруг было залито призрачным светом. На дорожке, ведущей к озеру, не было никого. Но расставленные на одинаковом расстоянии друг от друга скамейки, казалось, ждали ночного гостя. Основание полуострова окутывала непроглядная тьма, в то время как хвойные деревья на гребне зубьями вершин врезались в кристально ясное небо.

Мимо ближайшей к нему кровати Зуттер прокрался к туалетной двери. Она заскрипела, как обычно. Он оставил ее открытой, чтобы запомнить расположение ванны, раковины, биде и унитаза. Потом закрыл и очутился в полной темноте.

Ну, сейчас мы тут поднимем шум.

Но под давлением мочи нижняя часть живота словно окостенела. Зуттер нащупал кран над раковиной, тихо заструилась вода.

Ему припомнилось, как однажды не менее четверти часа стоял он, весь в поту, дрожа от слабости, рядом с кроватью, прижав холодное горлышко липкого мочеприемника к своему члену. Из открытого крана лилась вода. Зуттер не повернул голову в сторону сестры, которая вошла как раз в тот момент, когда он был уже почти у цели. «Спасибо, но своим приходом вы помешали мне сделать то, что вас так интересует». И только когда ему совсем уже расхотелось, когда он забыл даже о том, что принял мочегонное, что-то в нем встрепенулось и полилось, не зная удержу. Это было после анестезии, он был просто обязан очищать организм. Сейчас ему надо только снять напряжение. А он не может. Держись, Зуттер.

Еще одна сцена, внезапно пришедшая в голову. В тот день тебе исполнилось девятнадцать. Если бы не день рождения, тебе не удалось бы заманить ее в свою каморку. Послушать музыку, тогда еще были долгоиграющие пластинки. Флейта с оркестром, в исполнении Жоне. Ее звали Анна-Мария, она говорила по-французски и училась в консерватории по классу флейты. Вы уже год как были знакомы, как обычно обнимались, тискались, но дальше этого дело не шло. Да ты и не представлял себе, как это могло произойти. Но вот она лежит на твоей кровати, ее последний поезд отходит в 11.48, остаться на ночь она не может ни в коем случае, и когда ты оказался на ней, было уже 10.50. Ты сжимаешь в руке и задираешь вверх ее фиолетовое вязаное платье, она тянет его вниз, наконец, оно ничего уже не скрывает. Но когда на ней уже и трусиков не было, когда она лежала нагая, как в твоих мечтах, ты уже все сделал. В брюки, которые не успел снять. Еще одно-два лишних движения — и она бы натянула на себя платье и села, остывшая и вконец расстроенная. Вот он, момент истины. То, что ты вынул из ширинки, уже отнюдь не напрягалось как следует. И снова начало дергаться, едва коснувшись ее нежного лона. И вновь изошло, так и не успев нигде побывать. А Анна-Мария уже закрыла глаза и начала постанывать. «Подожди минуточку, — сказал ты, — я тоже хочу раздеться».

Поняла ли она, почему ты стремглав бросился в туалет? Ты стоял там и старался не смотреть на унитаз. Перед твоими глазами была Анна-Мария, она лежала, обнаженная, на твоей постели и ждала тебя. Вот уже несколько месяцев мечтал ты об этом мгновении. Твой валет безжалостно вгрызался в лоно воображаемой Анны-Марии. Одну за другой менял ты в мечтах партнерш — и с каждой получалось как надо. Тогда ты напросился к фройляйн Хёггер. Она работала продавщицей в магазине электротоваров, вы были едва знакомы, здоровались при встречах в магазине, к тому же она казалась такой опытной. Но от ее опыта ничего не осталось, когда ты раздвинул ее крепко сжатые под юбкой ноги. Она ничего не умела, впрочем, как и ты.