Джеймс Херлихи - Полуночный ковбой

Ее знали под именем Лихая Анни, имея в виду, что она всегда была готова добросовестно обслужить любое количество ребят, у которых имелось лишь полчасика свободного времени, и ее тело было к их услугам.

За серебряным экраном кинотеатра «Уорлд-муви» была большая комната, в которой были свалены старые портьеры и ливреи швейцаров, хранились полотенца и запасы мыла, а также прочее имущество и оборудование. В одном углу громоздились коврики и дорожки, оставшиеся после очередного ремонта и переоборудования кинотеатра. Именно в этом углу легенды об Анастасии Пратт воплощались в действительность. Впрочем, столь же исправно она трудилась в гостиных, спальнях, в припаркованных машинах, гаражах, вечерами на школьных дворах и даже под открытым небом, когда хорошая погода позволяла уезжать в пустыни, окружающие Альбукерке. Но чаще всего и больше всего Анастасию использовали на этой куче ковриков в кладовке «Уорлд-муви».

Ее нельзя было назвать ни хорошенькой, ни уродливой, она выглядела совершенно ординарной школьницей, настолько обычной, что, учитывая ее поведение, эффект, производимый ее внешностью, просто ставил в тупик. Она носила юбочку, блузки, свитеры, носочки до лодыжек и сандалики. Ее волосы орехового цвета были собраны назад и заколоты на затылке. Откровенно говоря, косметики она не употребляла, только чуть выщипывала брови и иногда пускала в ход бледную губную помаду. Днем можно было видеть, как она направляется в школу и возвращается из нее, неся книги под мышкой, и на лице ее не было и следа тех забот, которые могли посещать эту юную особу с широко открытыми невинными глазами. И если вы не знали о ее второй жизни, у вас не было ровно никаких причин еще раз оглядываться на Анастасию Пратт. Но, обладая таким знанием, контраст между тем, что вы себе представляли и что видели на самом деле был просто потрясающим. Один юноша считал, что она Джекилл и Хайд женского рода [1] Намек на повесть Р.Стивенсона о докторе Джекилле и мистере Хайде, когда один и тот же человек выступал в двух ипостасях — воплощение зла и олицетворение добра. .

Несмотря на славу, которой пользовалась девушка, было, как минимум, три человека, которые ни о чем не догадывались. Двое из них, конечно, были родителями девочки: отец — мрачный, раздражительный и работящий кассир в местном банке и мать — женщина с тонкими поджатыми губами и бегающими глазками, игравшая на пианино в Истинной Церкви. До вечера этой октябрьской пятницы третьим несведущим оставался Джой Бак.

Они встретились у фонтанчика рядом с кинотеатром. Джой вежливо отступил в сторону и предложил ей напиться. Сделав глоток, она с благодарностью взглянула на него и улыбнулась. Он улыбнулся ей в ответ.

— Не хочешь ли посидеть со мной? — сказала она.

Они сели рядом примерно в третий ряд с конца прохода. Анастасия тут же прижалась коленом к ноге Джоя и стала провокационно взвизгивать. Как-то само собой получилось, что они стали держаться за руки. Но как только Джой начал волноваться из-за потеющих ладоней, она притянула его руку, чтобы он погладил ее по бедру. Затем девочка откровенно пустила в ход свою руку, чтобы убедиться, насколько далеко зашло его возбуждение. Выяснив, что положение дел ее вполне устраивает, она развернула его лицом к себе и попросила, чтобы он поцеловал ее. Джой отнюдь не собирался отказываться от приглашения; при всем своем возбуждении он просто не думал об этом, но в ее требовании была такая настойчивость, такое отчаяние, что, когда он поцеловал ее, девочка с такой страстью впилась губами в его рот, словно хотела высосать из него все жизненные соки. Он почувствовал себя, словно к нему приникло смертельно раненное в катастрофе существо, теряющее последние остатки жизни.

В проходе показалась компания ребят, которые сели сзади Джоя и Анастасии Пратт.

— Иисусе, да никак это Анастасия Пратт, — сказал один из них.

— Ты шутишь, — сказал другой.

— А что это за парень? — осведомился третий.

— Он целует ее.

— Эй, смотрите, кто-то целуется с Анастасией Пратт.

— Кто это? Что это за парень, который целует Анастасию Пратт?

— Эй, Анни, кого ты подцепила? Повернувшись, Анастасия взвизгнула:

— Заткнитесь! Прошу вас, замолчите. Не мешайте мне, ясно?

— Не мешать тебе? Давай я тебе помешаю.

— Иди-ка к нам, Анни.

— А как насчет меня, Анни? Давай-ка я разок разложу тебя на спинке сиденья!

Джой не понимал, что происходит. Пару раз он видел, как в этом кинотеатре обнимались парочки, но старался проскользнуть мимо них. Он был испуган и смущен. Наверно, при своей неопытности он сделал что-то не так, но не имел ни малейшего представления, что именно, и еще меньше он представлял, как вести себя в такой ситуации.