Виктор Пронин - Падай, ты убит!

— Еще одного, значит, — тихо проговорил Шихин, но Вовушка его услышал.

— А что, кто-то уже преставился?

— Иногда мне так кажется.

Нефтодьев.

Помните такого? В начале повествования он тронулся умом, опасаясь за свои мысли... Он еще проголосовал за изгнание Шихина из редакции, но это было последнее, что он успел сознательно сделать для газеты «Молодежная юность» или как там ее называли. В страхе, что мысли его будут прочитаны и, может быть, даже записаны на магнитную ленту, он последние месяцы блуждал в ветреном земном пространстве, пока не набрел на шихинскую избу. На участок Нефтодьев проник тихо и не слышно, вошел лишь дух, оставив тело за калиткой, и только потом, убедившись, что его не гонят, что он может задержаться здесь на какое-то время, дух воссоединился с телом, которое до этого времени мертво лежало в канаве. Наполнившись духом, тело ожило, поднялось, отряхнуло штаны от сухой травы, поправило на себе волосы, вошло на участок, проникло на чердак и там затаилось. Но сначала тело встретилось с Шихиным на террасе.

А! — заулыбался Шихин, выйдя из сеней, освещенных слабой лампочкой. — Нефтодьев! Рад тебя видеть. Как ты меня нашел?

— Понимаешь, Митя, я случайно познакомился на Белорусском вокзале с одним человеком... Его зовут Аристарх... А перед этим я был у твоей тетки...

— Какой тетки?

— Ее зовут тетя Нюра.

— Ясно.

— Она уже вернулась, чувствует себя неплохо, велела кланяться.

— Откуда вернулась? — спросил Шихин. И, испугавшись, что ответ будет слишком уж неожидан, задал еще один вопрос: — И как ей там, понравилось?

— Ничего, говорит... Но есть места и получше. Хотя там какие-то горячие грязи, а у нее ревматизм... Совместила приятное с полезным, — разговаривая, Нефтодьев озирался по сторонам, всматривался в шуршащую темноту, вздрагивал от резких звуков, а когда завыла электричка, набирая скорость, он даже хотел было броситься бежать, но Шихин его удержал. — Митя, я могу у тебя побыть день-второй?

— Конечно! В чем дело!

— Только я должен предупредить тебя, что это небезопасно, у тебя могут быть неприятности...

— Как! — весело удивился Шихин. — Опять? Разве они еще не кончились?

— Видишь ли, — Нефтодьев прислушался, медленно поворачивая голову из стороны в сторону, так что Шихину показалось даже, будто он слегка поводит ушами, — видишь ли, теперь неприятности другие... Они могут быть связаны со мной... Никто не знает, что я у тебя, хотя просчитать, конечно, могут... Но пройдет неделя, не меньше, я немного запутал их, — Нефтодьев улыбнулся, сверкнув глазами, как в прежние времена, когда он засыпал газету бесконечными народнохозяйственными идеями. — Мне нужно спрятаться, пока спадет наплыв мыслей...

— А что, ожидается спад? — серьезно спросил Шихин.

— Да, но сейчас как раз вспышка. Их так много, что они запросто меня засекут... Если не возражаешь... Я бы хотел побыть здесь... Как только мысли спадут, сразу уйду.

— Да не думай ты об этом! — махнул рукой Шихин. — Сиди себе в дальней комнате...

— Нет-нет! — воскликнул Нефтодьев, отчего-то возбуждаясь. — Я лучше на чердак заберусь. Аристарх сказал, что как раз над твоим домом простирается черная дыра, вроде озонной, ее пока не открыли, но он о ней знает. И заверил, что под этой дырой вполне безопасно, потому что она со страшной силой отсасывает мысли, и уловить их, засечь, записать никак нельзя.

— Он правильно сказал, — заметил Шихин, который в отличие от Автора не знал никакого Аристарха.

— Если ты не возражаешь, я прямо сейчас туда и заберусь, — робко сказал Нефтодьев.

— Может, перекусишь?

— Нет, мне нельзя, когда я поем, начинается такой наплыв, что совладать...

— А это... О чем они, твои мысли?

— О чем? — Нефтодьев с нескрываемым ужасом посмотрел на Шихина, оглянулся, прислушался к невнятному шороху сада. — Будет лучше, если ты этого никогда не узнаешь.

— Ну, как хочешь. Тебе постелить?

— Ни в коем случае! — замахал Нефтодьев длинными тощими руками. — Не должно быть никаких следов. Когда они придут и увидят на чердаке постель, сразу все поймут и устремятся за мной.

— Да? — с сомнением проговорил Шихин. — А как же они узнают, в какую сторону ты пошел?

— А как собаки идут по следу? — хитро спросил Нефтодьев. — От мыслей знаешь какой запах?! Неделю не выветривается.

— Надо же...

Шихин ни на чем не настаивал, и это успокоило Нефтодьева. Он поднялся на чердак, внимательно следя за лучом фонарика, которым Шихин обшаривал все углы, чтобы убедить гостя в полной безопасности. В луче возникали старые ведра, стоящие под дырами в крыше, корыта, розово-голубые журналы «Китай», ребристые бока самоваров, умершие события, завернутые в связки старых газет.