Алёна Хренкова - Записки Замухрышки (сборник)

Пяточек по тем временам представлял собой местную танцульку под пластинки вокруг столба с фонарем, который гасился, как только начинался новый танец. Свет зажигался для установки новой пластинки и смены кавалеров. В те годы мы танцевали под такие популярные мелодии, как «Маленький цветок» и «Шестнадцать тонн».

Не помню, что понесло Нину в Москву, я же ехала с мыслью о хотя бы мимолетной встрече со своей первой любовью.

В то время мы жили вдвоем с Ларисой, и мне нужно было до ее прихода с работы провернуть все свои дела и исчезнуть на дачу. Первое, что я совершила по приезде домой, квалифицировалось как форменное преступление. Я нашла в постельном белье хорошо накрахмаленную белую простынь и соорудила из нее нижнюю юбку. Край подола я обшила кружевами, припасенными моей родной сестрой для какого-то шитья.

Дальше шло еще большее преступление. Я достала из шкафа белое, в крупный синий горох крепдешиновое платье сестры. Она сшила его для торжественных случаев. Мы с сестрой примерно одинакового роста, но моя талия была тогда намного тоньше и выше. Пришлось подгонять платье по своей фигуре. Вместе с нижней юбкой все выглядело чудесно.

Завязав волосы в конский хвост и надев платье, я вышла во двор. Дело было к обеду. Я успела управиться с шитьем за пару часов. Времени было достаточно для того, чтобы продефилировать по улице, затем вокруг дома, потом пройтись до метро, как будто в магазин, и вернуться во двор.

Меня заметили, оценили и восхитились. Теперь можно было, спокойно сидя на скамейке, дожидаться принца с комплиментами. В общем, свидание состоялось. Оно оказалось мимолетным. Как же быстро летит время, когда это совсем не нужно!

В пять часов вечера мы встретились с Ниной на Белорусском вокзале. Вся Москва в то лето была завалена арбузами. Мы тоже не устояли и купили такой здоровенный, что еле втащили его вдвоем в вагон. Нам удалось занять места в электричке, и мы благополучно ехали в сторону Звенигорода. Около Кубинки погода начала портиться. Собиралась гроза. Мы легкомысленно думали, что непогода не успеет застать нас в пути, но не тут-то было.

В Звенигороде за окнами электрички стояла сплошная стена дождя, над головой висело черное небо, а впереди нас ожидала перспектива тащиться с тяжеленным арбузом по размокшему картофельному полю, потом спускаться с крутой горы к бурной от дождя реке. И это не все. Дальше следовал подъем на еще более крутую гору к деревне Клопово. Вот тебе и Подмосковная Швейцария! Делать было нечего. Идти лесом в грозу мы побоялись.

По колено в глине, промокшие насквозь, мы пересекли картофельное поле и оказались перед спуском к реке. На крутой и скользкой тропе ноги разъезжались в разные стороны, сверху текло и громыхало. Было около восьми вечера, кругом стоял лес, и стеной лилась вода. Темнота была жуткая, и поэтому казалось, что уже наступила ночь. Мы тащились вниз, цепляясь за траву и ветки. Между нами в сетке болтался громадный арбуз, как пушечное ядро.

Сейчас уже не восстановишь, кто первый выпустил ручку сетки. Арбуз, ощутив свободу, покатился вперед в темноту, мы почти на задах съехали по глине вслед за ним. Оказавшись внизу и старательно обшарив кусты, мы так ничего и не нашли.

Когда дотащились до деревни, было совсем темно. Сил не было ни на что. Мы кое-как отмылись от грязи, оставалось только рухнуть в постель. Вот тут и появился Карпей.

Володя Карпеев был соседом по сарайчику, в котором снимали конурки моя тетка и его мать. Он же иногда приезжал ее навестить. Карпей казался нам взрослым человеком: ему было двадцать пять лет, и он носил усы. К нам, четырнадцатилетним девицам, он относился как старший брат. Иногда по вечерам заходил в комнату и рассказывал на ночь всякие истории и сказки. Веселил нас замечательно. Кажется, мы с Ниной были чуть-чуть в него влюблены.

Оказалось, что Карпей беспокоился по причине нашего длительного отсутствия, тем более в такую непогоду, и, услышав возню за стеной, пришел узнать, все ли в порядке. Мы рассказали ему наши приключения от начала и до конца. Как ни странно, но он нам не поверил. Мы всячески убеждали его, что под горой валяется арбуз, а Карпей думал, что мы его разыгрываем.

Было уже часов десять, темень была непроглядная, дождь лил как из ведра. И вдруг Карпей нам поверил. Через минуту он вернулся одетый в плащ-палатку и вооруженный фонарем. Мы повисли на его плечах, умоляя никуда не уходить. Черт с ним, с арбузом! Нам было страшно оставаться одним в такую грозу. Карпей всё же ушел. Не знаю, что больше хотелось ему, арбуза или узнать, что мы его не обманули.